Китай-Россия: шанс есть

В Азии немало ниш для российских энергоресурсов   

22 марта в Москву с первым внешнеполитическим визитом после избрания на пост Председателя КНР прибывает Си Цзиньпин. Естественно, возникает масса вопросов относительно того, насколько успешной будет теперь кооперация с Китаем. Нас интересует сфера энергоносителей.

Проблемы, что существуют сегодня в наших отношениях с Европейским Союзом, автоматически усиливают позицию тех российских чиновников, которые активно предлагают нам переориентироваться на Поднебесную как потенциально мощного потребителя энергоносителей. Аргументы ясны: по всем основным прогнозам, потребление энергоносителей в ЕС либо будет падать, либо будет стагнировать, а вот потребление энергоносителей в Китае и в целом в зоне азиатско-тихоокеанского региона будет расти, и именно Азия становится основным драйвером спроса на энергоносители в мире. При этом Россия практически не присутствует на этом рынке. Логично, имея под боком динамично-растущий рынок, попытаться на нем какую-то нишу занять. Сегодня у нас есть поставки с сахалинских проектов, завод СПГ, у нас есть нефтепровод в Китай, у нас есть ВСТО до Казьмино, у нас есть Ванкор, ориентированный на Азию. В общем-то, первые проекты идут, но пока они единичные, учитывая ту емкость рынка, о которой мы говорим.

С другой стороны, надо понимать, что идеи разворота в сторону Китая должны основываться не только на простом предположении растущего спроса. Здесь у нас есть нефтяная история, есть газовая история. Мы можем использовать опыт нефтяной в газовой истории. Заключив контракт с Китаем о поставках 300 млн тонн нефти на 20 лет и построив нефтяную трубу, мы уже сейчас говорим о возможном серьезном увеличении поставок нефти в этот регион. Речь идет о том, что уже в этом году можно будет поставить более 20 млн тонн, а по некоторым слухам, и в полтора раза больше, т.е. довести поставки до 30 млн тонн в ближайшей перспективе. Я всегда призывал здесь к аккуратности. Реально мы не испытываем проблем со сбытом нефти. Это действительно любопытная ситуация: нас активно пугают тем, что российские углеводороды оказываются невостребованными на мировом рынке, но если по газу мы это давление ощущаем, то по нефти на европейском рынке даже определенные ниши возникают.

Здесь мы сталкиваемся со вполне простой дилеммой, о которой мы много раз говорили: если у вас есть емкий европейский рынок, где спрос на вашу нефть не снижается, а внутренний рынок растет и при этом добыча не только не увеличивается, но даже падает, то откуда вы возьмете энергоносители и будут ли оправданы эти поставки? Например, за январь-февраль уже есть официальные данные по добыче в сравнении с прошлым годом. Добыча нефти с конденсатом упала на 0,7%, в целом экспорт нефти сократился на 4,8%. Вывод очевиден: сейчас нефть направляется на внутренний рынок, а сокращение общего экспорта идет довольно чувствительными темпами. И в этой ситуации, если мы заключаем новый контракт с Китаем, безусловно, нам придется перенаправлять потоки экспорта в КНР. Вот тут уже нужно очень внимательно считать экономику поставок. Я всегда выступал за то, чтобы новые контракты с азиатскими покупателями привязывались к развитию месторождений, близких к Китаю. Например, тот же Ванкорский проект вполне мог бы быть использован для увеличения поставок в европейском направлении и экономика этих поставок могла бы быть более успешной, чем экономика поставок в Китай. Но если действительно мы собираемся увеличивать поставки в Азию, то нужно четко привязывать их к ресурсной базе в Восточной Сибири. Вот это момент, на мой взгляд, значимый и принципиальный.

Второй момент заключается в том, что, говоря про Азию, надо понимать - если вы привязываете себя к Китаю, если вы строите трубу в Китай, если вы строите НПЗ в Китай, то это означает, что вы даете Китаю возможность оказывать на вас ценовое давление.

А теперь посмотрим на газовую историю. Конечно, все ждут не столько нового контракта по нефти, сколько подписание, наконец-то, газового контракта с КНР. Наверное, сейчас шансы самые большие за последние пять лет. Си Цзиньпину хотелось бы начать свой срок на посту лидера Китая с прорыва. И Россия поменяла тактику на гораздо более разумную, что надо было сделать давно. Речь идет о том, что, наконец-то, перенесено внимание с газопровода «Алтай» на газопровод «Сибирская сила». Ну, или если вспомнить еще старые планы, то с газопровода «Запад» на газопровод «Восток».  Газопровод «Запад» (или газопровод «Алтай») соединяет действующие месторождение Западной Сибири с Западным Китаем. В чем риски этого проекта? В том, что вы приносите газ в ту часть Китая, где он не особо нужен и где есть дешевый туркменский газ, который может быть использован как способ давления на Россию. Но для России этот проект не носил приоритетного характера, а тот факт, что он связывает старые месторождения, позволял оказывать давление на европейских потребителей. Поэтому этот проект тянулся, мы не могли достигнуть компромисса по цене. Если бы мы стали поставлять газ на европейский рынок по демпинговым ценам, какой в этом смысл? Здесь нет никакой экономики проекта. А что касается газопровода «Восток», то он как раз привязывает поставки к восточносибирским месторождениям, к той же Чаянде в перспективе будет присоединена Ковыкта, то есть это гораздо более логичная вещь. Вы берете газ с востока и продаете его на восток. Мы много раз говорили: если хотите работать с азиатскими странами, берите нефть и газ с восточной части страны.

И второй момент, связанный с этим: нужно тоже использовать тактику давления на азиатских потребителей при помощи конкуренции уже непосредственно в Азии. Сейчас все азиатские страны пытаются надавить на Россию при помощи разных историй. Например, Япония активно запускает тему газогидратов. Российская пресса с удовольствием эту тему подхватывает, потому что у нас в принципе все, что играет против России, с удовольствием публикуется. Япония просто доказала техническую возможность производства этого газа. Техническая возможность давно известна, и тема газогидратов далеко не нова. Вопрос не в технической возможности, конечно, а в цене. И если мы возьмем экономику сланцевого газа, то логика такая: с развитием технологий цена будет падать скачкообразно. На самом деле, в сланцевом газе мы этого не видим. Цена сокращалась на начальном этапе, но потом уже возникли проблемы. Это понятно - на первом этапе вы технологию адаптируете, и у вас быстрый эффект экономический, а дальше все тяжелее и тяжелее это делать будет. Так что пока эта история непонятна, но давление оказывается. Китай использует тему сланцевого газа, поставок из США. То есть идея такая, что сейчас мы будем брать СПГ в Америке, в Австралии, нам российский газ не особо нужен, возьмем, если дешево предложите, так уж и быть. Но в реальности тема поставок СПГ из США серьезно переоценена. Судите сами: скажем, во время холодной войны СССР поставлял газ в Европу. Мы были политическими противниками, но газ поставляли. Но ведь главным нашим противником была не Европа, а Соединенные Штаты. Я это говорю к тому, что сегодня очевидно совершенно: в мире главная геополитическая интрига – США против КНР. Зачем Соединенным Штатам сознательно давать Китаю выход из энергетической ловушки? Ясно, что это будет делаться крайне аккуратно, и в хорошие проекты Китай не пустят. Конечно, китайские инвестиции привлекаться будут в сложные проекты, но так, чтобы КНР не получила доступ к инновациям, и так, чтобы в любой момент можно было поставки в Поднебесную перекрыть. Те же самые проблемы возникают и с Австралией. Если США строит военно-морскую базу в Дарвине, то очевидно, зачем это делается – чтобы иметь возможность контролировать поставки энергоносителей из Австралии в сторону Китая. Присутствие Соединенных Штатов в этой части Тихого океана растет очень быстро. Это проблема, и Китай ее понимает. Ясно, что энергоносители из России – политически более благонадежный источник. Вам не нужно думать о том, как могут корабли США перекрыть пути доставки энергоносителей. Вам не нужно думать о том, будут ли выполнены контракты. Тем более, если рынок перейдет на спотовую модель, когда завтра вы просто без объяснения причин можете отказаться поставлять нужный объем. Если против нас используют идею мультивариативности поставок, то и Россия, я думаю, должна использовать эту идею. И переговоры с Китаем нужно вести параллельно с развитием переговоров с Японией и Южной Кореей. Здесь у нас пробуксовка в последнее время, особенно по Южной Корее. Я думаю, что эту тему нужно активно развивать. По всем оценкам, пока еще ниша на рынках Японии и Южной Кореи существует, а по цене там ситуация достаточно комфортна.

Таким образом, используя эти два момента – делая акцент уже на восточносибирских месторождениях и пытаясь вести переговоры со всеми покупателями, противопоставляя их друг другу - я думаю, мы можем неплохо продвинуться, и по газовым делам в том числе, и в течение ближайшего года все-таки этот контракт подписать.

Автор: Константин Симонов, генеральный директор ФНЭБ