Как господдержка крупных корпораций приводит к растущему дефициту бюджета Из-за снижения цен на энергоносители крупные нефтегазовые компании сворачивают свои проекты и сокращают уровень добычи. Их намерено поддержать правительство: в ближайшие дни кабинет министров рассмотрит законопроект о введении налога на финансовый результат. Фактически это льгота для разработки трудных месторождений. Примечательно, что государство оказывает поддержку только крупным игрокам и забывает о небольших производителях. Но именно они ведут активную геологоразведку и вкладывают деньги в сложные и рискованные нефтегазовые участки. Без них Россия рискует потерять статус «энергетической сверхдержавы».
Нефтяные маневры 20 апреля вице-премьер России Аркадий Дворкович сообщил, что в ближайшее время правительство рассмотрит законопроект о налоге на финансовый результат (НФР) для нефтяников. Введение НФР — один самых серьезных экспериментов в отрасли за последние годы, предполагающий отмену налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) на три года. Компании будут платить только НФР, налог на прибыль и пошлины.
Власти решились на это, поскольку высокий уровень НДПИ делает нерентабельной добычу энергоресурсов, особенно на трудноизвлекаемых месторождениях. Сегодня компании вынуждены платить за каждую выкачанную тонну нефти 766 рублей вне зависимости от того, окупается ли разработка конкретного участка. Эксперимент предполагает обложение налогом накопленной прибыли (доходы минус расходы за все время освоения) на данном месторождении. Ставка НФР — 60 процентов. Новый сбор планируется обкатать на нескольких месторождениях, принадлежащих «Лукойлу», «Газпрому», «Роснефти» и «Сургутнефтегазу».
В целом новый налог должен подстегнуть добычу нефти в России. По данным Международного энергетического агентства (МЭА), РФ в 2014 году нарастила производство «черного золота» на 50 тысяч баррелей в день, тогда как США прибавили сразу 1,5 миллиона баррелей. МЭА также прогнозирует, что в 2015 году объемы производства в нашей стране упадут на 500 тысяч баррелей в день. Ранее в агентстве предсказывали рост на 200 тысяч баррелей.
Примечательно, что сейчас правительство оказывает поддержку именно крупным корпорациям, которые, в общем-то, способны и сами выстоять в тяжелых условиях. Но в России есть и независимые нефтегазовые компании. Они играют важную роль в геологоразведке и бурении новых скважин. Об их поддержке правительство задумывается нечасто.
Brent подкачала На лондонской бирже ICE эталонная марка нефти Brent в последние дни торгуется около отметки в 60 долларов за баррель. Почти за год она подешевела более чем на 40 процентов. В таких условиях разведка новых месторождений, строительство инфраструктуры и сама добыча становятся малорентабельными. Даже вертикально-интегрированные компании отказываются от проектов. И это происходит не только в России.
В начале 2015 года стало известно, что Shell и Qatar Petroleum свернули строительство нефтехимического завода в Катаре стоимостью 6,5 миллиарда долларов. В Shell пояснили, что это связано с падением котировок. Норвежский гигант Statoil также отказался от разведки нефти на побережье Гренландии. О намерении снизить инвестиции в эксплуатацию месторождений говорил и глава французской компании Total Патрик Пуянне. Их объем в 2013 году достигал 28 миллиардов долларов, в 2014-м упал до 26 миллиардов, в 2015-м сократится еще на 10 процентов. Причем расходы корпорации на разведку уменьшатся сразу на треть.
Специалисты отмечают, что это дает шанс на развитие небольшим независимым компаниям. Их основное преимущество перед гигантами — гибкость и способность своевременно реагировать на вызовы. Кроме того, на них не давят колоссальные административные издержки. Громкая сделка по слиянию энергетических гигантов Shell и BG Group за 70 миллиардов долларов была вызвана, в том числе, необходимостью сократить расходы. Объединенная компания рассчитывает на экономию в 2,5 миллиарда долларов. Кроме того, планируется сокращение персонала на 10 процентов.
Еще один важный момент. В 2014 году против России были введены экономические санкции. Под ограничения попали банковский, оборонный и нефтяной сектора. В черные списки США и ЕС угодили «Роснефть», «Транснефть», «Газпром нефть», «Лукойл», «Сургутнефтегаз». Американским и европейским компаниям запретили поставлять этим компаниям товары и технологии, которые могут использоваться на тяжелых участках: на глубоководье, арктическом шельфе и сланцевых пластах. В результате крупные корпорации оказались в технологической блокаде. Но ограничения не распространяются на другие предприятия.
В сложившихся экономических условиях — после падения цен на энергоносители и введения санкций — у небольших компаний появляются исторические шансы на полноценное участие в экономическом развитии государства. Но для этого власти должны обратить на них внимание.
Обложили по-крупному Сейчас на нефтяных компаниях, помимо налогов, лежат двойные расходы. Во-первых, они платят за геологоразведочные работы. Во-вторых, производят разовый платеж в пользу государства за открытие месторождения. Иными словами, отдают деньги за то, что сами нашли ресурсы. Причем оплата открытия происходит на самом начальном этапе, когда предприятие еще не получило никакой прибыли на данном участке.
С 1 января 2015 года в России также вступил в силу «налоговый маневр». НДПИ повысили, но одновременно снизили экспортные пошлины. То есть гнать топливо за рубеж стало дешевле. Но независимые компании работают в основном на внутреннем рынке. Так что на их долю выпало просто повышение налоговой нагрузки.
Официальный представитель Ассоциации независимых нефтегазовых организаций («АссоНефть») Сергей Ветчинин сообщил «Ленте.ру», что в итоге налоговая нагрузка на такие компании достигает до 86 процентов выручки. А для вертикально-интегрированных компаний — примерно 60 процентов. При этом, как отметил Ветчинин, независимые предприятия работают на непривлекательных для больших корпораций месторождениях, ресурсный потенциал которых достигает 14-20 процентов от общего объема запасов в России.
Также им не помогла девальвация рубля, поскольку, повторим, такие компании работают преимущественно внутри страны. Это экспортерам выгодна относительно слабая национальная валюта — их выручка в рублевом выражении растет при продаже нефти или газа за рубеж. Недавнее укрепление рубля вызвало тревогу в реальном секторе экономики, ориентированном на внешние поставки. В начале апреля первый зампред комитета Госдумы по промышленности Владимир Гутенев даже написал письмо в Центробанк по этому поводу. Он хотел уточнить, есть ли у регулятора инструменты для предотвращения «чрезмерного укрепления отечественной валюты».
«По мировым меркам в России очень мало независимых добытчиков. В США, к примеру, их несколько тысяч», — рассказал «Ленте.ру» руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) Александр Пасечник . Действительно, в России работают лишь десятки независимых нефтегазовых компаний. Среди них — Urals Energy, «Иркутская нефтяная компания», «Нобель Ойл», «Юкола нефть», «Востокинвестнефть» и ряд других.
Эксперт отметил, что сейчас Минприроды пытается скопировать американскую модель. В ведомстве считают, что проблему с ростом добычи могут решить мелкие и средние компании при поддержке государства. «Эта инициатива Минприроды, конечно, весьма конструктивная и потенциально продуктивная. Только вот главный ее минус — это запоздалость», — комментирует он. По словам Пасечника , государство потеряло 8-10 лет. «Время упущено, и быстро поддержать отрасль за счет "малышей" будет крайне непросто», — уверен он.
Заместитель генерального директора «Иркутской нефтяной компании» Владимир Колганов сообщил «Ленте.ру», что компания пока сохраняет планы по добыче в 2015 году около 6 миллионов тонн углеводородов. Это на 50 процентов больше, чем годом ранее. «Однако в связи изменившейся ситуацией на рынке мы вносим коррективы в объем геологоразведочных работ на новых лицензионных участках и пересматриваем параметры для проектов с длительным сроком окупаемости», — сказал он.
Тем не менее ИНК продолжает увеличивать ресурсную базу: в конце 2014 года компания приобрела еще два лицензионных участка. В феврале этого года в ИНК подтвердили, что продолжается строительство производственных объектов и инфраструктуры транспорта газа на территории Усть-Кутского района Иркутской области в рамках первого этапа амбициозного газового проекта. Объем инвестиций в 2015-м составит не менее 10 миллиардов рублей.
Александр Пасечник в свою очередь отметил, что власти осознают роль независимых компаний в геологоразведке. В 2012 году их доля в бурении достигала 17 процентов при добыче не более 3 процентов, напомнил он.
И эти предприятия страдают от множества проблем. «По факту сектор независимых компаний сейчас получает значительно меньше льгот, чем вертикально интегрированные компании», — сказал в беседе с «Лентой.ру» директор по развитию бизнеса Vygon Consulting Антон Рубцов. И добавил, что тут ключевая проблема — отсутствие диверсификации. В основном независимые компании работают на одном-двух лицензионных участках. «Отсюда и трудности: высокая стоимость привлечения кредитных средств, отсутствие доходов от нефтепереработки, серьезные риски геологоразведки — у них нет права на ошибку в рамках одного участка», — объясняет Рубцов.
По его мнению, есть несколько вариантов для стимулирования независимых нефтяных компаний. Например, можно включить их в пилотные проекты по НФР или предоставить право дополнительных вычетов затрат на геологоразведку при исчислении налога на прибыль. Также можно дать льготу по НДПИ. «К сожалению, при разработке новых льготных механизмов про стимулирование независимых игроков вспоминают достаточно поздно. Их интересы, как правило, не учитываются», — посетовал эксперт.
«Переход на НФР — прогрессивный шаг. Это позволит простимулировать инвестиции, в том числе и на геологоразведку. Но чтобы система заработала, ее нужно проверить на практике. И независимый сектор подходит для этого лучше всего», — считает Сергей Ветчинин из «АссоНефти». Он пояснил, что независимые компании работают в разных регионах, на разных месторождениях, у них нет сложной структуры бизнеса. «Кроме того, объемы добычи у таких компаний небольшие. Это позволит существенно снизить риски потерь для бюджета во время эксперимента», — заключил Ветчинин.
Но даже поддержка независимых компаний государством (через льготы, налоговые преференции, понижение ставок по кредитам и так далее) просто даст им возможность хоть как-то конкурировать с вертикально интегрированными компаниями. Зависимость российского бюджета от нефтегазовых доходов все еще сильна. В 2015 году казна получит 12,5 триллиона рублей, из них 5,6 триллиона — от компаний, занятых в добыче углеводородов. К 2035 году правительство рассчитывает уменьшить зависимость бюджета от энергоносителей только до 43-45 процентов. Поэтому сокращение добычи приведет к растущему дефициту — у государства будет все меньше денег на исполнение своих социальных обязательств. Одной из точек роста как раз и выступает поддержка государством независимых игроков, поскольку позволяет удержать производство на приемлемом уровне.
Источник: Lenta.Ru , 24.04.2015
Арктика обрастает стратегиями и дорожными картами, структура государственного управления регионом становится все более запутанной, идут постоянные реформы так называемых институтов развития. Но все это только сильнее затягивает государство в арктическую историю. В которой никто не задает вопрос об экономической эффективности многих проектов в ближайшем будущем.
Опубликованные Европейским Союзом в середине июля планы по имплементации зеленого курса не оставляют сомнений в том, что Европа четко взяла курс на сокращение потребления углеводородов. Очевидно, что производители нефти и газа будут все сильнее ориентироваться на рынки Азии, которые и поддержат в ближайшие десятилетия спрос на традиционные энергоносители.
Тема энергетического перехода не просто добралась до России, но и стремительно вышла на первые роли в дискуссиях о будущем отечественной энергетики. И особое внимание теперь приковано к водороду – тематика эта раскручивается на глазах, разрастаясь, как снежный ком. Водород должен стать ответом на отказ Европы от углеводородов: мы рассчитываем, что вместо нефти и газа сможем предлагать на мировой рынок именно водород.
Россия с мая 2020 года находится во второй, гораздо более жесткой, версии сделки ОПЕК+. Она уже «отъела» около 9 % национальной добычи - и это за прошедший год, четыре месяца которого ограничения носили скорее условный характер. Это совершенно беспрецедентное искусственное сокращение как добычи, так и экспорта. Вопрос, как это повлияет на отрасль в среднесрочном периоде, остается открытым.
2020 год стал тяжелым испытанием для всей мировой экономики, но в особенности для нефтегазовой промышленности. Россия не стала исключением. Начавшаяся эпидемия коронавируса обвалила спрос на нефть, и два эти фактора привели к настоящей ценовой катастрофе.
