Нефтяной рай под угрозой

В скором времени мир всё меньше будет зависеть от нефти, газа и угля. Согласно выводам Международного энергетического агентства (МЭА), доля возобновляемых источников в мировой энергетике к 2030 году вырастет на 10% и составит 32%. Российский бюджет почти наполовину составляют доходы от экспорта углеводородов. Не получится ли так, что технический прогресс подорвет наше благополучие?

В 2014 году инвестиции в возобновляемую энергетику составили 270 млрд. долларов. По оценкам МОА, в 2030 году этот показатель достигнет 400 млрд. Это говорит о серьезной тенденции, которая вряд ли повернется вспять. Тем более что возобновляемая энергетика позволяет значительно сократить количество вредных выбросов в атмосферу, о чем кричат в последние годы по всему миру. Если сценарий МЭА верен, то через 15 лет выбросы сократятся на 1,1 млрд. тонн.

Есть ли у России шанс не отстать от общемировой тенденции, и что будет с нашим народным хозяйством? Ведь если газ и нефть будут не столь нужны в мире, то все наши усилия на международной арене по поводу долгосрочных проектов вроде «Южного потока» и «Турецкого потока» окажутся просто бессмысленными…

— Я внимательно читал доклад Международной энергетической комиссии. Это двухсот страничный труд, сделанный достаточно добросовестно, прогнозы в нем выглядят реалистично и обоснованно, — говорит руководитель климатических программ Всемирного фонда дикой природы (WWF) в России Алексей Кокорин. — Детально авторы доклада рассматривают четыре страны: США, Китай, Индию и Евросоюз в целом. Менее детально рассматривают Японию.

Думаю, что прогнозы по возобновляемой энергетике оправдаются. Важный момент, что сценарий расписан, исходя из экономических показателей. Уменьшить вредные выбросы можно не только за счет возобновляемой энергетики, но и за счет повышения энергоэффективности и использования любой биомассы, даже такой архаической, как дрова, как в Азии и Африке.

Что касается нашей страны, то я предполагаю, что к 2030 году доля возобновляемой энергетики составит около 20%, из них три четверти придется на гидроэлектростанции, остальное, — скорее всего, на солнечную энергетику.

Стоит ли опасаться нашему экспорту ископаемого топлива? Из доклада совершенно понятно, что опасаться экспорту нефти и газа не следует. Перераспределение денег ожидается в традиционную угольную энергетику, а у нас она практически не приносит дохода в бюджет. Государство оказывает социальную помощь угольным моногородам, и это естественно. По всему миру ожидается, что средства из угольной промышленности будут перетекать в повышение энергоэффективности и в меньшей степени — в возобновляемую энергетику.

Конечно, важен вопрос, когда развитие возобновляемых источников энергии повлияет на стоимость нефти? По оценкам, не раньше 2040-х годов. Чтобы цена на нефть снизилась значительно, в развивающихся странах должен произойти массовый переход на электромобили. Не только в ЕС, но в Китае, Индии, Иране и других странах. Только тогда цены на нефть упадут.

«СП»: — Как развивается возобновляемая энергетика в России?

— У нас сейчас наблюдается бурное развитие солнечной энергетики. У нас есть собственное производство солнечных панелей. Они стали столь дешевы, что их выгодно ставить. За этот год мощность солнечной энергетики вырастет в несколько раз.

Солнечная энергетика проста. Для гидро- и ветроэнергетики надо делать сложные аппараты. У нас уже начинают производить даже пленки для солнечной энергетики, то есть это не панели, а пленка, которую можно на что-то наклеить.

Есть компенсационные выплаты на строительство электростанций. По солнечным станциям квота уже выбрана до 2018 года, а по гидроэнергетике — только на 20%. Солнечная энергетика сейчас магистральный путь развития.

Есть перспективы у геотермальной энергетики. Особенно, если цены на оборудование сильно упадут. Под землей у нас температура постоянная, и за счет разницы температур на глубине и на поверхности можно вырабатывать энергию. Такие установки уже есть для снабжения подмосковных коттеджей. Пока они дорогие. Но расчеты экономистов показывают, что в перспективе это направление может быть в России весьма успешным.

Можно использовать еще лесную биомассу, в нашей стране большой источник этого сырья.

А вот ветроэнергетика у нас будет, скорее всего, на вторых ролях.

«СП»: — Для солнечной энергетики у нас не так много солнечных дней.

— В Германии их тоже немного. Главное, чтобы панели стоили дешево и были большие площади. Цены упали настолько, что солнечные электростанции прибыльны, даже если работают не каждый день. В Германии панели ставят под одним углом, а от выпавшего снега их не чистят. Достаточно того, что можно получить в солнечные дни.

У нас наиболее перспективно устанавливать панели в Иркутской области, Горном Алтае, Бурятии, где солнечных дней много. Потенциально очень перспективен Крым.

«СП»: — Среди причин перехода на возобновляемую энергетику называют необходимость сокращения вредных выбросов.

— По идее, очистными аппаратами можно оснастить и угольные электростанции, правда, они очень дорогие. Если вести речь о выбросе парниковых газов, о чем много говорят, то никто специально ради снижения выбросов углекислого газа ничего не делает.

Если цена традиционной и солнечной электростанции отличается на несколько процентов, то выбор делается в пользу низкоуглеродного решения, и это общемировой тренд. Но у нас этот путь сложнее. В России мало кто планирует рентабельность на 30−40 лет, а рентабельность зависит от горизонта ожиданий.

Так что снижение выбросов это больше экономический вопрос. Если условия для бизнеса будут устойчивыми, то возобновляемой энергетики у нас будет больше.

— В дальнейшем потребление энергоресурсов в мире будет только расти, это открывает новые возможности для экспорта нефти и газа, — уверен руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности Александр Пасечник. — Стоит еще учитывать коммерческие риски. В прошлом году было много банкротств солнечных станций, в том же Китае. Так что я сдержанно отношусь к резкому росту возобновляемой энергетики в ближайшей перспективе.

Это касается даже наиболее перспективной атомной энергетики. По прогнозу Международного энергетического агентства, до 2040 года она будет прирастать всего на один процент в год. Говорить о возобновляемых источниках еще сложнее.

Сейчас сложилась благоприятная конъюнктура для потребителей нефти и газа. Спад цен позволит развиваться углеводородному рынку более быстрыми темпами. В сфере возобновляемых источников будет новый инвестиционный провал и волна банкротств. Растет и урбанизация, неясно, где ставить те же «ветряки».

«СП»: — Но прогресс не стоит на месте. Должны ли мы думать об этом?

— Есть экологический аспект энергопотребления, спорят по поводу исчерпаемости углеводородов. Ставка на возобновляемые источники, как экологически чистые и имеющие перспективу на столетия, имеет смысл. Но капитализм таков, что все хотят получить прибыль быстро, а не рассчитывать на сто лет вперед.

Атомная энергетика будет развиваться более быстро, чем солнечные и ветряные станции. Есть новые разработки по безопасности АЭС, можно будет уйти от прежних страхов. Хотя и в атомной энергетике есть проблемы. Запасы урановой руды тоже ограничены, а вопрос утилизации ядерных отходов будет стоять всё острее.

Еще долго мы будем использовать углеводороды. Просто будут внедряться новые стандарты энергоэффективности, экологической безопасности. Мы к этому будем стремиться.

Некоторые говорят про глобальное потепление. Но чем больше тело нагревается, тем больше оно излучает. Соответственно, тело не может нагреться, не излучая. Никакого глобального потепления или похолодания Земле не грозит.

— На мой взгляд, в развитии возобновляемой энергетики никакого вызова для нашей страны нет, — считает член Экспертного совета Союза нефтегазопромышленников России Эльдар Касаев. — В России уже много лет идут разговоры о том, что нельзя сидеть на «нефтяной игле», что скоро всё у нас рухнет и так далее. Как показывает практика, даже при низких ценах на нефть и неблагоприятной конъюнктуре для развития добычи и экспорта, мы выживаем. Более того, по итогам прошлого года мы показали рекорд в добыче, и экспорт не падает такими темпами, как ожидали.

Мы продолжаем развивать свои нефтяные и газовые проекты. В том числе, в Европе, несмотря на то, что Еврокомиссия ставит «Газпрому» палки в колеса. Мы держим треть европейского рынка по газу. Параллельно пытаемся наладить диалог с Азией, прежде всего с Китаем. Переговоры с китайцами идут интенсивнее, чем ожидалось.

Поэтому не стоит ждать, что вдруг все страны перейдут к возобновляемым источникам энергии. Будет конкуренция, но России не надо отчаиваться. Надо развивать направления, которые у нас получаются. Неплохо, конечно, было бы вкладывать средства от продажи углеводородов в развитие внутреннего рынка, образования, здравоохранения. Надо, чтобы нефтегазовый сектор стал локомотивом всего социально-экономического развития России.

«СП»: — В свое время с лошадей пересели на автомобили.

— Для нефтегазовой отрасли прогноз — дело неблагодарное. Никто не может точно сказать, что будет через 50 лет. Надо решать проблемы по мере их поступления. Против нас ввели санкции, ограничили доступ к важным технологиям для разработки трудноизвлекаемых залежей нефти и Арктического шельфа. Мы должны думать об этом. У нас идет импортозамещение, сейчас на государственном уровне разрабатывают эту программу.

Конечно, надо разрабатывать и другие источники энергии. Те, которые имеют перспективу на внутреннем и внешнем рынке. Наши западные партнеры пытаются уйти от российских поставок углеводородов, найти других поставщиков. Был разговор, что Саудовская Аравия хочет развивать свою солнечную энергетику. России тоже стоит это делать.

Но мы должны рассчитывать все затраты. Скажем, сегодня не стоит вкладываться в такие масштабные проекты, как освоение Арктики. Надо доводить до ума более насущные.

«СП»: — Возобновляемая энергетика успешно развивается в Европе.

— В Европе мы всё равно будем держать свою нишу и никому не отдавать. Производство нефти и газа там будет падать, при этом потребление энергии будет расти. Эти «ножницы» будут увеличиваться. Россия со своими крупными объемами предложения нефти и газа может покрыть резкие скачки спроса. Далеко не каждая страна может этим похвастаться. Скажем, газовые месторождения Норвегии истощаются. Великобритания увеличила импорт, не самая лучшая ситуация в Нидерландах. Сырье с Ближнего Востока в виду высоких логистических и политических рисков может не дойти. США хотели наводнить сланцевым газом всех, но это тоже под большим вопросом. Пока Америке удается обеспечить только внутренний рынок.

Мы можем сказать, что мы проспали и «сланцевую революцию». Но низкие цены на нефть поставили вопрос о рентабельности разработок, и мы, скорее всего, не увидим на европейских рынках того большого объема сланцевых нефти и газа, о которых недавно говорили в США.

«СП»: — Долго ли наша нефтегазовая отрасль сможет сохранять свои позиции в Азии?

— Китайская экономика готова потреблять столько энергоресурсов, сколько ей будут поставлять. Тем более, при снижении цен. Понятно, что китайцы сейчас пытаются выбить у нас скидки, как и турки, но ничего в этом страшного нет. Китайский рынок важен для нас по экономическим и политическим соображениям. Так что сотрудничество будет развиваться.

Другое дело, что сроки реализации двух крупных инфраструктурных проектов — «Сила Сибири» и «Алтай» — могут отодвигаться. Просто всегда крупные проекты не так просто осуществить, это мировая практика.