Почем климатический «опиум для народа»?

20 апреля кабинет министров России одобрил Парижское соглашение по климату, принятое в конце прошлого года на Конференции Сторон Рамочной конвенции ООН. 22 апреля – в День Земли – в зале генеральной Ассамблеи ООН был установлен рекорд по количеству стран, поставивших подписи под текстом договора, - 175. Странам-участницам необходимо подготовить национальные планы действий по борьбе с глобальным потеплением. Меры могут быть предприняты разные - от фактического сокращения вредных выбросов в атмосферу до увеличения площади лесных массивов, которые поглощают углекислый газ. Всё это меры экономические, естественно.

Парижское соглашение не содержит в себе жестких количественных обязательств по сокращению выбросов, глобальные системы их регулирования не вводятся. Между тем, именно на фоне подготовки к реализации Парижского соглашения стали все громче звучать предложения, в том числе, и в нашей стране, о введении глобального налога на выбросы углерода.

Тема «борьбы за климат» давно превратилась в новую мировую религию со своими пророками, ритуалами и прочими соответствующими атрибутами. К примеру, в роли священных текстов выступают оценочные доклады Межправительственной группы экспертов по изменению климата (IPCC). В них провозглашается следующий краеугольный постулат: антропогенная эмиссия парниковых газов ведет к глобальным климатическим изменениям, сулящим человечеству апокалипсис в виде всякого рода катастрофических последствий - войн, голода, дефицита питьевой воды, болезней, массовых миграций и т.д. Спасение – в сокращении парниковых выбросов. Однако ради такой благой цели нужно быть готовым идти на жертвы -  менять привычный образ жизни на «низкоуглеродный». То есть, следует  переходить на «зеленую энергетику», развивать т.н. низкоуглеродные технологии и т.п. Все это, конечно, требует значительных затрат, однако на фоне грядущих катастрофических изменений климата финансовый вопрос, естественно, уходит на второй план. 

Потерпеть предлагается недолго. Дело в том, что помимо «страшилок» о грядущем климатическом аде в «антипарниковой доктрине», как и положено для любой уважающей себя религии, имеются и свои «пряники». В частности, обещается, что переход экономики на низкоуглеродные рельсы в конечном итоге позитивно отразится на экономическом росте, даст толчок развитию инноваций, будет стимулировать создание новых рабочих мест в высокотехнологичных отраслях. При таком раскладе, получается, что бороться с выбросами углерода полезно во всех отношениях.  

Недавно мы проанализировали складывающиеся на «климатическом рынке» тенденции и представили результаты в специальном докладе «Борьба за климат: кто окажется проигравшим». Выводы получились весьма неутешительными. Прежде всего, остается непонятным, каким образом наша страна, где энергетика и коммунальное хозяйство составляют основу экономики, сумеет совершить «низкоуглеродный» технологический скачок. Если это не удалось в «тучные годы» (а предпринималась ли попытка такого перехода – вопрос другой), почему это должно получиться теперь - за счет закручивания фискальных гаек в отношении производителей и потребителей энергии?

Теория антропогенного изменения климата до сих пор вызывала много вопросов, и доказательная база ее сильно хромала. Достаточно вспомнить скандал, который разгорелся в ноябре 2009 года накануне международного саммита по климату в Копенгагене, когда хакеры взломали базу данных отдела климатических исследований университета Восточной Англии и разместили украденные файлы в интернете. Из выложенной в открытый доступ переписки стало известно, что ученые преувеличивали информацию о потеплении, манипулировали данными, делали недостоверные публичные заявления и т.д. Благодаря такому «творческому подходу» появился знаменитый график «хоккейная клюшка», демонстрирующий резкий пугающий рост температуры на планете в конце XX столетия.

Недостаток научных оснований с лихвой компенсируется пропагандой и пиаром. На наш взгляд, то, что постулат о масштабах антропогенных выбросов и их вредоносности, а также о безотлагательной срочности борьбы с ними, признан ныне единственно правильным и верным, вполне соответствует духу религии. Или марксизма-ленинизма, кому что больше нравится. Те же, кто пытается возражать, попадают в разряд современных еретиков и ренегатов. В частности, в свое время американский метеоролог Уильям Грей, назвавший теорию об антропогенной причине глобального потепления смешной и являющейся продуктом деятельности «людей, которые не понимают, как работает атмосфера», отметил, что его коллеги не высказываются против этой теории, поскольку в таком случае они больше никогда не получат гранты.

При этом парниковые выбросы пытаются представить как чуть ли не самую значительную экологическую проблему современности, чтобы ни у кого не возникало сомнений в правильности «антиуглеродного курса». Однако здесь имеется определенное лукавство. «Борьба за климат» может, напротив, порой противоречить собственно экологическим задачам. Ярким примером этого является то, что необходимость декарбонизации зачастую (в частности, в Великобритании) используется для продвижения идеи широкого развития добычи сланцевого газа. Однако методы его добычи как раз и вызывают серьезные вопросы с точки зрения экологии.

В принципе, при внимательном рассмотрении вопроса выясняется, что в «борьбе за климат» собственно экологическая составляющая давно уступило место политическим и экономическим интересам. Полезно, в данной связи, наблюдать за трансформацией отношения к природному газу на Западе. Газ имеет наименьший объем выбросов по сравнению с другими видами ископаемого топлива - нефтью и особенно углем. И это вызывало, к примеру, немалую радость в том же «Газпроме», поскольку «климатический фактор» действовал в пользу более активного перехода потребителей на газовое топливо. Однако затем Брюссель обвинил Россию в использовании газа как инструмента политического давления. Дескать, доминирующее присутствие российского газа на рынке Европы представляет угрозу ее энергетической безопасности. Как по мановению волшебной палочки, газ из спасителя планеты от климатической катастрофы превратился в столь же опасное ископаемое зло, как нефть и уголь. Но после начала «сланцевой революции» в США и появления амбициозных планов развития мировой СПГ-индустрии, ситуация вновь изменилась. В результате газ к настоящему времени вернул себя почетные «низкоуглеродные лавры» и стал считаться неким «переходным этапом» на пути от ископаемого топлива к т.н. чистым источникам энергии.

Зачастую можно услышать, что меры по сокращению выбросов парниковых газов приведут к вытеснению углеводородного топлива возобновляемыми источниками. Такое утверждение верно лишь частично. В обозримый период альтернативная энергетика просто не способна взять на себя основную роль в мировом энергобалансе. Более того, само свое развитие она во многом получает за счет дотаций, которые формируются за счет потребителей электроэнергии, получаемой от сжигания ископаемого топлива. То есть, парадокс заключается в том, что зеленая энергетика может нормально существовать лишь в связке с традиционным топливно-энергетическим комплексом.

Весьма показательно, что в настоящее время к сторонникам сокращения выбросов парниковых газов присоединились многие нефтегазовые компании, хотя принято полагать, что они, напротив, должны всячески торпедировать движение человечества в сторону светлого климатического будущего. В 2015 году европейские компании BG Group, BP, Eni, Shell, Statoil и Total для борьбы с вредными выбросами предложили ООН вести плату за выбросы углерода. Эта озабоченность проблемой климата объяснялась довольно прозаично. С помощью «климатического рычага» нефтегазовые компании собирались ослабить позиции угольщиков, прежде всего на рынке Европы, куда после «сланцевой революции» в США хлынул дешевый американский уголь.

Россия тоже не осталась в стороне от борьбы за будущее планеты и подала свой голос за введение повсеместной «платы за углерод» как рыночный механизм по снижению выбросов. В пользу этой идеи высказался не только министр природных ресурсов и экологии Сергей Донской, но и ряд российских компаний - РусГидро, РУСАЛ, Cбербанк, Роснано, Альфа-банк, Ингосстрах и пр. У каждого здесь свои интересы: для РУСАЛа это возможность вытеснить с рынка производителей алюминия из Китая (те используют электроэнергию, получаемую за счет угольной генерации), для банков и Роснано – возможность «сесть» на новые финансовые потоки.

Очевидно, что достанутся «антипарниковые пряники» весьма ограниченному кругу бенефициаров. Для названных выше компаний новые «климатические» правила игры означают получение конкурентных преимуществ и открытие новых возможностей для бизнеса. Другим же предписана роль дойной коровы. Незавидная судьба, в частности, ждет производителей «высокоуглеродных» товаров и услуг, а также широкие массы потребителей. Для них «налог на углерод» обернется повышением цены на «неэкологичные» товары и коммунальные услуги. «Борьба за климат» потому столь привлекательна для многих больших мира сего, что дает прекрасную возможность выуживать деньги из чужих карманов под предлогом борьбы за всеобщее благо. Несложная арифметическая операция показывает, что при уровне платы в 15 долларов за тонну CO2-экв. и при сохранении нынешних объемов эмиссии, сумма ежегодного сбора от энергетического сектора России составит около 35 млрд. долларов. При плате 35 долларов за тонну - более 80 млрд. долл. Очевидно, что такой размер будущего куша стоит того, чтобы за него побороться. Вопрос в том, готовы ли вы оплачивать это из собственного кармана.

Автор: Александр Перов, руководитель спецпроектов ФНЭБ

Опубликовано: Центр энергетической экспертизы, 06.05.2016