Главная > Актуальные комментарии > ТЭК > Приватизация госактивов может быть приостановлена

Приватизация госактивов может быть приостановлена

 

Директор Фонда национальной энергетической безопасности о приватизации "Башнефти"

В рамках программы "Реальное время" Юрий Пронько поговорил с генеральным директором Фонда национальной энергетической безопасности Константином Симоновым о перспективах приватизации "Башнефти", конкуренции государственных компаний и о том, как Россию выживают с европейских рынков.

Юрий Пронько: Вот за эти дни, что называется, специально под наш с вами эфир и под нашу с вами встречу, произошла масса событий. Я начну с заявлений, которые звучат уже сутки. Это не указ, не распоряжение и не директива. А некое понимание, если цитировать господина Пескова, пресс-секретаря президента, того, что госкомпании должны быть отстранены от приватизации - в данном случае, "Башнефти". Ваш комментарий, как профессионала, как эксперта.

Константин Симонов: Вы в подводке, Юрий, так лихо завернули, что государственники пытаются отстоять наши интересы и сорвать приватизацию. Такой интересный подход, потому что, вообще государственники, если вы под ними понимаете госкомпании или компанию "Роснефть", не заявляют о том, что надо отменить приватизацию, вовсе нет. Они говорят о том, чтобы им тоже дали возможность принять участие в этой приватизации. Это абсолютно разные истории. То есть Сечин ни разу не говорил: "Отмените приватизацию "Башнефти". 

Ю.П.:Но Сечина пытаются не допустить к этой приватизации.

К.С.: Это другой вопрос. Но, понимаете, за эту неделю, вы справедливо сказали, очень много произошло событий, и за ту. В конце той недели Игорь Иванович, как его называют, не настоящий, Шувалов, как в том анекдоте - вы его явно, я думаю, заносите в лагерь либералов, - но вдруг он стал абсолютно лоялен компании "Роснефть" и заявил, что нельзя их не допускать. А потом возникла эта коллизия с трактовкой слов президента. Я сейчас вернусь к этому вопросу. Но просто важный момент: "Роснефть" никогда официально не говорила про отмену приватизации "Башнефти". Вот про себя - да, про себя говорили, не скрою. Сечин говорил, что не время, нужно вырасти. Но не про "Башнефть".

Ю.П.: Но не применительно к "Башнефти".

К.С.: Я не скрываю, я являюсь противником того, чтобы государственную собственность продавать государственным компаниям. Объясню. Это вопрос не конкуренции на рынке. Понимаете, когда вы государственный актив продаете государственной компании, это означает, что вы деньги из одного кармана государства перекладываете в другой, вот и все.

Ю.П.: Но это если в общем, а если в конкретной ситуации?

К.С.: Ну, а как? Вы же продаете государственный актив государственной компании?

Ю.П.:Вот мои доводы. Если мы говорим: первый этап - это "Башнефть". Все-таки так, если хронологически.

К.С.: Да, конечно, "Башнефть" раньше "Роснефти" продаваться не будет.

Ю.П.: Я гипотетически говорю о том, что, например, "Роснефть" приобретает этот актив. Пусть даже и являясь государственной компанией. Хотя и с большим пулом миноритарных акционеров.

К.С.: Ну, с большим. На 70 процентов - государственные компании.

Ю.П.: 30 процентов, согласитесь, тоже цифра не маленькая. Пункт второй. Если у нас, точнее у федерального правительства, у этих деятелей есть желание продать часть пакета "Роснефти", то приобретение "Башнефти" означает капитализацию "Роснефти".

К.С.: Да, это правильно, с одной стороны. Но вы продаете контрольный пакет в "Башнефти". И это означает, что если вы продадите контрольный пакет, то вы за него получите больше денег, потому что вы продаете контроль над компанией. А в "Роснефти" наше государство собирается продать, если вы помните, меньше 20 процентов. То есть вы продаете миноритарный пакет, который даже на блокирующий не тянет. То есть, конечно, стоимость актива контрольного - заведомо выше, чем блокирующего. Я понимаю вашу логику, что это будет уже большая такая "Роснефть", значит, кусочек в большой "Роснефти"…

Ю.П.: Это будет очень большая "Роснефть".

К.С.: Она уже будет пожирнее. Но на самом деле вы там будете продавать миноритарный кусочек, и найти покупателя на этот кусочек будет очень непросто. Потому что тут нужен будет скорее финансовый инвестор, не стратегический. Вы понимаете, что когда продается контрольный пакет - логика совершенно иная. Вы иронизируете, как я понимаю, на тему позиции Пескова, возможно, ирония связана именно с формулировкой. Она, действительно, странная.

Ю.П.: Это не директива, не указ, не распоряжение.

К.С.: Да. То есть мы так рассматриваем слова президента. Но слова эти были, и я их хорошо помню. Это было, если я не ошибаюсь, 1 февраля нынешнего года, когда Путин разъяснял принципы приватизации. И он четко сказал, что нужно продавать эти активы так, чтобы государство на этом зарабатывало. Поэтому это действительно его слова, формы такие сомнительные мы должны убрать. Например, когда компании берут кредит у госбанков. Вы знаете, у нас в России были случаи, скажем, история с "Сибуром", когда частные лица брали кредит в госбанках под пакет, а потом этот пакет вдруг начал расти, расти, расти, и частные лица превращались в миллиардеров. На вопрос, как вы стали миллиардерами: ну, мы вовремя взяли кредит, удачно, а потом активы выросли. И вроде бы не придерешься. Но все же прекрасно понимают, что такие схемы, наверное, на честный бизнес не совсем тянут. Поэтому я считаю, что Путин справедливо рамки обозначил. Он сказал: не будет кредитов от госбанков. То есть эти формы он сказал закрыть. Поэтому, в принципе, это все не прописано было законодательно. Но на самом деле я считаю, что логика в этом есть. Моя позиция простая. Я считаю, что приватизация в России - это не форма заработка для бюджета и не форма улучшения корпоративного управления. Я считаю, что это форма распределения собственности между правильными людьми, нужными кланами. Если уж вы заявляете, что вы хотите на этом заработать и улучшить качество корпоративного управления, вы не можете этот актив продавать государственной компании, потому что вы на этом, во-первых, не заработаете, а во-вторых, улучшение корпоративного управления в данном случае понимается как то, что частная собственность всегда лучше управляется, чем государственная. Я, кстати, с этим не согласен. Потому что я уже как-то и у вас в эфире говорил, что есть примеры и хорошо управляемых государственных компаний, и плохо управляемых частных компаний. Но раз вы это заявляете, будьте последовательны.

Ю.П.: Так самое главное, что они - я имею в виду Шувалов, Дворкович, Силуанов и компания, которая лоббирует вот эти все вопросы…

К.С.: Улюкаев.

Ю.П.: Улюкаев, да. Они ведь не скрывают то, ради чего это все проводится. Я имею в виду дефицит федерального бюджета. Он как оставался, так и будет дефицитным. В лучшем случае они соберут за все 1 триллион. Дефицит - 3 триллиона.

К.С.: Ну, 3 триллиона - это та цифра, которую они называют в качестве программы. Было бы неплохо, если бы они собрали триллион. Пока, из основного, продано примерно 5 процентов этого триллиона, я имею в виду кусочек в "АЛРОСе". Это как раз примерно 5 процентов. Еще 95 процентов собрать бы. Да, я согласен, что дефицит закрыть таким образом не получится. Но потому всегда и говорили о том, что формально мы продаем, не чтобы заработать на этом, а чтобы улучшить качество управляемого актива. Тезис довольно спорный, но он есть. И меня поражает, что, например, Улюкаев, который все это говорил… Я, например, не согласен с этой точкой зрения. Но раз ты это говорил, выступай тогда против того, чтобы, скажем, продавать это государственной компании. Но Улюкаев почему-то умолчал, а высказался после этого Песков, вот так трактовав слова Путина.

Ю.П.: Небезызвестный, по всей видимости, заход господина Дворковича. Я хочу понять, с вашей помощью, все-таки битва вокруг "Башнефти" чем закончится? Ваше оценочное суждение. То есть если это не "Роснефть", то потенциально это…

К.С.: Понимаете, я думаю, что ситуация может поменяться еще много раз. Потому что, будем говорить откровенно, среди основных претендентов на "Башнефть" на рынке выделяется три потенциальных покупателя.

Ю.П.: Таких явных.

К.С.: Да. Это "Роснефть" и некие паллиативные схемы, связанные с "Роснефтью". Это прежде всего Независимая нефтяная компания. Компания, которая формально независимая, даже это в название вынесено. Но будем откровенны, все на рынке знают, как она создавалась. Ее возглавляет бывший руководитель "Роснефти" господин Худайнатов. И было интересно решение суда, признающее аффилированность компании "Роснефть" и Независимой нефтяной компании. Правда, потом суд 7 июля принял решение, отменяющее решение об аффилированности. Но, тем не менее, это решение было озвучено. Это связано с историей о контроле над одним зданием. Там сформировался НДС, который хотели вернуть. И вот в процессе возврата суд вынес решение об аффилированности компании, потом его отменил. Но, тем не менее…

Ю.П.: Прецедент был создан. Хоть у нас и не прецедентное право.

К.С.: Не прецедент, но тема появилась. Все равно, это вопрос обсуждаемый. Это секрет полишинеля. Поэтому я объединяю эту историю. Худайнатов писал письма в правительство с просьбой создать особые условия. Это тоже, на мой взгляд, не совсем красивые условия, когда предлагали записать в конкурс, что продажа должна осуществляться только тем компаниям, которые имеют перерабатывающие мощности на Дальнем Востоке. Дальний Восток, конечно, надо развивать, но совершенно непонятно, почему компания, которая ведет добычу в Поволжье и Ненецком Округе, должна перерабывать в Хабаровском крае, например. То есть логики там нет. Это первый прецедент. Второй прецедент - это "Лукойл". Это тоже не особо скрывалось. Хотя официально "Лукойл" не говорил, что он намерен купить. Но, тем не менее, Алекперов, будучи аккуратным человеком, и не отрицал это. То есть он присматривался. На рынке все знают, что "Лукойл" готов купить эту компанию. Здесь есть очень серьезный аргумент для "Лукойла". Я имею в виду не то, что эта частная компания хорошо вписывается в логику правительства. Я имею в виду то, что у "Лукойла" с "Башнефтью" есть СП. Это СП разрабатывает месторождение Требса и Титова в Ненецком округе. "Башнефть", вообще среди ВИНК - вертикально интегрированных компаний - это самая быстрорастущая, с точки зрения добычи, в процентном отношении, компания. У нее рост по прошлому году и по этому году - более 10 процентов. Остальные наши ВИНКи двузначных цифр роста не показывают. Но основная часть этого роста приходится как раз на Ненецкий округ и на месторождения Требса и Титова. Это новые месторождения, на которых быстро растет добыча. То есть у "Лукойла" есть просто актив, который уже совместно управляется. И интегрировать его будет очень просто. То есть "Лукойл" понимает, что для него "Башнефть" - это самая оптимальная покупка. И вокруг этого актива была уже борьба. И опять же, не секрет, что "Роснефть" пыталась развалить это СП. Была такая история. Одна бабушка, миноритарный акционер "Башнефти", подавала в суд на то, что это СП ущемляет ее интересы. Это известная история. У нас, вы знаете, иногда появляются такие грамотные миноритарии, под 100 лет, которые подают какие-то очень грамотные иски в суд, на удивление.

Ю.П.: Такое бывает.

К.С.: Да. То ли она действительно такая оказалась, на старости лет начитавшись экономических учебников. Тем не менее была такая история. И все это связывали с тем, что "Роснефть" тоже претендовала на эти активы. То есть у "Роснефти" и "Лукойла" - давняя история конфликта, по крайней мере в Ненецком округе. Есть еще третий претендент, я еще назову других претендентов, которые тоже назывались, но я их не рассматриваю…

Ю.П.: Но третий - явный.

К.С.: Да. Это "Сургутнефтегаз". Это компания-загадка. Потому что эта компания живет отдельной жизнью. То есть она живет по-своему, она никогда не следует глобальным советам. 

Ю.П.: С потрясающими финансовыми показателями.

К.С.: Тут я с вами соглашусь. Действительно, смешно, когда западные консультанты в 1990-2000-е годы давали советы, например, выделить сервисы из состава бизнеса. Так делают все, они говорили. И многие наши компании выделили, сейчас пытаются назад как-то их забрать - уже не получается. "Сургут" этого решительно не делал. А второй совет: нельзя создавать бизнес за свои деньги, надо обязательно брать в кредит. В результате у "Сургута" кэша уже несколько десятков миллиардов долларов, и все говорят "неправильно развивающаяся компания". Я как раз симпатизирую "Сургуту", потому что я тоже психологически считаю, что если у тебя есть деньги - зачем тебе занимать. Хотя с точки зрения американского учебника по экономике - все это идиотизм. Надо все делать за чужие деньги.

Ю.П.: Но это конкретный пример успешности.

К.С.:  Да, у них несколько десятков ярдов денег. И всегда, как что-то возникает, все понимают, что у них они есть. По крайней мере на счетах они записаны. И, значит, что-то они могут купить. Потому что за длительное время существования "Сургут" локализован на этой территории, и он очень редко делал какие-то покупки. Самая крупная покупка - это покупка Талакана. Это один из активов ЮКОСа, его получил "Сургут", и активно его развивает, там неплохо растет добыча.

Ю.П.: В Якутии. 

К.С.: Да. Сам "Сургут" отрицает свой интерес. Но интересно, что, например, "Дойче Банк" называл "Сургут" оптимальным покупателем. Так что здесь интрига тоже есть. Дальше называются, скажем, братья Хотины. Братья Хотины - это загадочные белорусские бизнесмены, которые сделали деньги в Белоруссии. Приехали в Россию - стали скупать рынки. Они владеют большим количеством рынков в Москве. Очень закрытые ребята. При этом у них в какой-то момент времени возник интерес к нефтяным активам, они стали покупать, где могли, нефтяные скважины. Но я уверен, что, конечно, никто им не даст покупать - это смешно: владельцы московских рынков купили "Башнефть".

Ю.П.: Представляете, какие заголовки будут.

К.С.: Ну, это бред: забрали у Евтушенко, чтобы отдать владельцам рынков из Белоруссии. На мой взгляд, это какой-то нонсенс. Ну, а дальше называют по инерции людей, у которых есть деньги. И Керимова, и Абрамовича, и Прохорова. Всех, у кого есть деньги.

Ю.П.: Была информация, что якобы приглашение к участию направлено и Ротенбергу, и Тимченко.

К.С.: Это логика такая. Понимаете, те люди, которых вы ругаете, хотят сделать эту историю все-таки красивой. Мне кажется, уже не получается. Они говорят: мы пригласили всех. Направили приглашения. Но это выглядит анекдотом. Роман Аркадьевич Абрамович получает письмо: "Роман Аркадьевич, у нас тут "Башнефть" приватизируется, имейте в виду, будете мимо проходить - заходите". Это смешно. Понятно, что он знает, наверное, газеты читает. Наверное, все эти люди знают, что приватизируется. Зачем писать письма?

Ю.П.: Мы будем надеяться, что они об этом знают.

К.С.: Это, видимо, такой элемент промоушена.

Ю.П.: Вы не готовы озвучить предпочтения?

К.С.: Я лично считаю, что есть три основных претендента. Если будет схема реализована, условно, скажем, "Керимов и Усманов" - я это называю "схема шкатулки". Это означает, что государство принимает решение, что история становится слишком конфликтной. Понимаете, у нас в приватизации я выделяю две модели: есть модель ЮКОСа и есть модель "Связьинвеста". Я их так условно делю. Модель ЮКОСа - это тихая приватизация. Решение принято. Дальше, помните, президент сказал: Байкальская инвестиционная компания. Никто не знает, что это такое. И вдруг она появляется, покупает "Юганскнефтегаз". Зарегистрирована где-то в рюмочной в Тверской области. А потом за 10 тысяч рублей актив оказывается в "Роснефти". То есть подержали - потом отдали. А вторая модель - это "Связьинвест". Когда вы говорите: это будет открытый конкурс. И чем тогда закончилось? Серьезнейшим политическим кризисом, медийными войнами, обливанием друг друга помоями. Эта модель рискованна для системы. Она вроде бы и честная, но рискованная. Кстати, многие истории, которые сейчас в России происходят, на мой взгляд, очень сильно связаны с приватизацией "Башнефти". 

Ю.П.: Я согласен. Причем в неявном порядке.

К.С.: Да. Появляются истории, такого грязного содержания, которые явно связаны с основными игроками в этих делах. Может быть, и нет, но лично мне кажется, что с этим связано.

Ю.П.: Константин Васильевич, правильно ли я понимаю, что…

К.С.: Мысль у меня такая. Если, например, наверху решат, что эта история становится уж слишком конфликтной и неприличной, могут сказать две вещи. Первый вариант: давайте пока не будем продавать…

Ю.П.:Вы прямо у меня с языка сняли.

К.С.: Второй вариант: давайте в эту шкатулку положим, условно Усманову. Скажут: господин Усманов, возьми пока, подержи у себя, а потом у тебя…

Ю.П.:То есть возможна ситуация, когда приватизация не будет произведена? Я правильно вас понял?

К.С.: Я не исключаю того, что приватизация "Башнефти" может быть перенесена. Я этого не исключаю. Кстати, первый замминистра энергетики Текслер недели две назад сказал, что мы рассматриваем вариант переноса на следующий год.

Ю.П.: По моему мнению, это правильное решение. Потому что цель не решается…

К.С.: Если вы думаете, что за год цена актива вырастет, я боюсь, что этого может и не произойти.

Ю.П.:По причине?

К.С.: Я думаю, что цена на нефть останется все равно стабильной. То есть цена на актив может вырасти, если цена на нефть вырастет кратно. Я думаю, что цена на нефть резко расти не будет, но падать… Мой прогноз - цена останется на уровне 45-50 долларов. Если продавать при 30 долларах - это плохо. А при 50 - это как раз та цена, с которой мы должны привыкнуть жить.

Ю.П.: Если в ту или иную сторону качнется маятник по "Башнефти", по "Роснефти", на ваш взгляд, как может развиваться ситуация? Сечин высказал свое мнение. Он против.

К.С.: Да, он высказал это мнение.

Ю.П.: Многие ваши коллеги с ним солидарны. Ваше мнение?

К.С.: Насчет приватизации "Башнефти"?

Ю.П.: Нет, "Роснефти", того пакета, который предложен правительством.

К.С.: Хороший вопрос. Он связан с тем, что если вы продаете 20-процентный пакет, действительно, возникает вопрос, какую задачу вы хотите решить. Вы не избавляете государство от контрольного пакета. Но если вы полагаете, что должна улучшиться структура управления - сомнительно, что она улучшится. Особенно если вы раздробите этот пакет на части, а такая точка зрения тоже существует. Вы справедливо замечаете, что эта приватизация не спасет "отцов русской демократии". То есть полностью этим дыру вы не закроете. Все равно нужны какие-то другие инструменты. Это не является спасением. Нужно думать, что с этим делать. И эта приватизация 20 процентов, я полагаю, рассматривается как первый шаг, возможно, и к полной продаже "Роснефти". Возможно. Потому вокруг этого интрига будет. Но я абсолютно убежден, что до "Башнефти", конечно, никто "Роснефть" продавать не будет, пока этот вопрос даже по-серьезному не обсуждается. Даже по "Башнефти" мы не видим ни условий, ни сроков. Казалось бы, деньги заплатили, какой-то консалтинг сделали, написали схему. Тогда объявите дату, условия, что мешает? Мешает то, о чем мы с вами говорим.

Ю.П.: Я хочу обратить внимание зрителей телеканала и читателей сайта Царьград на заявление, которое сделал Константин Симонов буквально несколько минут назад, это важное заявление.

К.С.: Заявление?

Ю.П.: Вы же не исключаете того, что приватизация "Башнефти" может не состояться вообще, по крайней мере в 2016 году. Константин Васильевич, я не могу не задать вопрос, воспользовавшись вашим приходом в нашу программу, по отношениям между "Газпромом" и "Роснефтью", стабилизировавшимся. Они какие? 

К.С.: Плохие.

Ю.П.: Кажется, они просто антагонисты. Как-то у меня был Михаил Леонтьев, и я ему задал этот вопрос. Он сказал: у нас ментальные расхождения. То есть он очень красиво ушел от ответа на вопрос. Ваш взгляд эксперта?

К.С.: Разве он ушел от ответа? Он же сказал, что у них ментальные расхождения. Это серьезный, мне кажется, тип расхождений. Отношения очень плохие у компаний, это не является секретом. И, на мой взгляд, кстати, в этом есть некий парадокс в России. Потому что конкуренция наших государственных компаний, мне кажется, зашкаливает. И, кстати, зачастую мешает.

Ю.П.: Хорошо звучит: конкуренция государственных компаний зашкаливает.

К.С.: Понимаете, она выходит вовне. И, на мой взгляд, позволяет нашим потребителям за рубежом использовать эту ситуацию. Например, в случае с претензиями "Роснефти", скажем, на подключение к "Силе Сибири". Это как раз свежая история конфликта. Основной конфликт между "Роснефтью" и "Газпромом" связан с претензиями "Роснефти" на серьезную долю на внутреннем рынке газа. То есть "Роснефть" хотела бы превратиться и в серьезную газовую компанию. Вот отсюда и расхождения. Потому что если бы "Роснефть" была нефтяной компанией, а "Газпром" - газовой, у них не было бы линий пересечений. Даже то, что "Газпром" владеет "Газпром нефтью", не является здесь полем для серьезных столкновений. Но вот когда "Роснефть" заявила об амбициозных планах развиваться как газовая компания и добывать 100 миллиардов кубометров газа, вот отсюда и возникли некие сложности. Потому что "Роснефть" не просто хочет добывать 100 миллиардов кубометров газа. Она хочет реструктуризировать рынок, добиться отмены экспортной монополии "Газпрома". И в конечном счете в идеале добиться реструктуризации "Газпрома" - в лучшем случае, по нефтяному принципу. Когда труба выделяется в отдельный бизнес, а добыча делится на несколько компаний. Ну, как, собственно, это произошло в нефтяной индустрии. В нефтяной индустрии, правда, потом этот терминатор стал так собираться. "Роснефть" уже поглотила ЮКОС, ТНК-BP. Вот сейчас "Башнефть" хочет поглотить. То есть происходит какая-то обратная сборка. И "Роснефть" действительно начала, со свойственной ей стилистикой катка, эту тему продавливать.

Ю.П.: Скорее продавит?

К.С.: Не думаю.

Ю.П.: По причине?

К.С.: Объясню. Если просто абстрагироваться от интересов корпорации и попробовать все-таки, хотя это и непросто, наверное, но попробовать оценить ситуацию с точки зрения страновых рисков, такая модель, увы, действительно, несет серьезные риски. А выигрыши ее не совсем понятны. Возьмем либерализацию экспорта газа. Зачем нужно либерализировать экспорт газа? Сторонники говорят о том, что мы способны тем самым нарастить объем поставок. Я в этом очень сильно сомневаюсь. Потому что мы сталкиваемся сейчас с ситуацией, когда нас на ключевом рынке - европейском откровенно дискриминируют. Не потому что "Газпром" продает газ, а потому что Россия продает газ. И когда мне говорят, что если "Роснефть" или "Новатек" будут продавать газ, к ним в Европе отнесутся по-другому - это неправда. К сожалению, общаясь с людьми из Брюсселя, я прекрасно понимаю, что этого не произойдет. То есть идет дискриминация именно страны-поставщика, не компании. Компания - это такая разводка: если вас будет трое, а не один "Газпром", мы подумаем. Нет, ничего подобного. Будут прессовать на тему снижения цен. И я абсолютно убежден, кстати, что если "Роснефть" получит право экспортировать газ по "Силе Сибири", это приведет к тому, что Китай начнет продавливать по ценам. Это неизбежная история. Это такой подарок покупателю, которым он не может не воспользоваться. Дальше ситуация с внутренним рынком. Это тоже очень важная история. Дело в том, что у нас в России происходит парадоксальная ситуация, связанная с тем, что возникает ощущение, что "Газпром" - это компания, которая преследует независимые компании, не дает им развиваться. Но если вы посмотрите на ситуацию с долей "Газпрома" и независимых компаний на рынке, вы с интересом обнаружите, что доля независимых в последние годы растет. Очень сильно. Реформы никакой нет, а они увеличиваются.

Ю.П.: Фактически это происходит.

К.С.: Сейчас "Газпром", увеличивая экспорт, падает в добыче. А независимые компании растут. И все говорят: "Газпром" падает. Но падает-то потому, что как раз его отжимают от основных рынков. И вы понимаете, что если бы "Газпром" мог, то он бы это все сохранил. Значит, принимаются политические решения не в его пользу. Также важно, что независимые компании взяли под себя основные прибыльные регионы. Потому что такова специфика газового бизнеса. Транспортировка газа стоит очень дорого, в отличие от нефти. Поэтому России, по нашим оценкам, экспортировать дальше, чем - при нынешней ситуации с тарифами и ценами на газ - на 2000 километров, 2200, смысла особого нет. И основные регионы вокруг Ямало-Ненецкого округа - Урал, Свердловск, Пермь, Челябинск, Московская область - уже заняты независимыми производителями. То есть они взяли самые интересные куски. И они хотят дальше развиваться. Они говорят: дайте еще, дайте еще. Но дальше возникает момент, связанный с сезонностью. Это означает, что у нас, в связи с климатом, есть серьезный пик потребления газа. То есть у нас зимой газа потребляется заведомо больше, чем летом. Значит, зимой вы должны выдать нагора гораздо больше газа, чем летом. Но вы же мощность-то никуда не денете. То есть летом вы эту мощность содержите. Она у вас есть, но вы добычу резко снижаете. А кто платить-то будет за эту мощность? Вы должны, соответственно. "Газпром" несет как раз эту нагрузку. Так система была создана, что "Газпром" обеспечивал внутренний рынок необходимыми объемами газа. И у "Газпрома" позиция всегда была такая, что надо сокращать поставки. Вот здесь я как раз с "Газпромом" принципиально не согласен, я как раз считаю, что газ - наше естественное преимущество, надо думать, как увеличивать потребление газа. "Газпром" этого делать не хочет - в этом проблема. Но идея-то была простая. Почему у "Газпрома" экспортная монополия? Потому что за счет экспорта он закрывает развитие газотранспортной системы. А самое главное, содержание лишней мощности в летние периоды. Независимые компании говорят: давайте мы тоже попробуем. Сейчас есть такая тема - гарантирующий поставщик.

Ю.П.: Меня напрягает слово "попробуем".

К.С.: Меня тоже, кстати.

Ю.П.: А если фиаско?

К.С.: О том и речь. Понимаете, речь идет о сложившейся системе, а приходят компании и говорят: давайте попробуем. Попробовали, и не получилось, что произойдет? Мы уже попробовали в электроэнергетике. И что? Вы же помните, что нам говорили. Нам говорили: вот сейчас все будет реструктуризировано, все будет отлично. Потому что у нас сейчас - помните, Чубайса? - будет расти спрос и будет резко заваливаться производство, поэтому надо срочно что-то делать, разделим-разделим-разделим. Кстати, у нас и спрос не вырос, и производство не завалилось. И, в общем, потом сказали, что, действительно, так это все не произошло. Но уже систему расчленили. 

Ю.П.: И получили тот результат, который получили.

К.С.: Да.

Ю.П.: Вы уже отметили, что "Газпром", а фактически Россию, отжимают с наших традиционных рынков сбыта, в первую очередь с европейского рынка, самого важного на сегодняшний день для нас. Мы можем предпринять контрмеры? Или, собственно, мы в этой игре идем в фарватере, который пытается нам определить Брюссель, а может быть, и не столько Брюссель, сколько Вашингтон.

К.С.: Я согласен с тем, что основные антироссийские идеи сгенерированы даже не в Брюсселе. Это никакая не конспирология, потому что идея "Южного коридора", несостоявшаяся идея газопровода "Набуко" - все было придумано в Соединенных Штатах. Теперь, кстати, есть у Соединенных Штатов и вполне резонный аргумент: они собираются осуществлять поставки сжиженного газа. Это самая модная тема: российский трубопроводный газ против американского сжиженного газа. Но на самом деле все-таки, если брать текущий год, то мы ситуацию выправляем, наши поставки растут - и в физическом плане, и с точки зрения доли. Потому что сейчас у нас есть довольно серьезные конкурентные преимущества. Они, во-первых, связаны с тем, что у нас этот газ есть, а в Европе, например, собственная добыча падает. Там очень серьезный фактор: сначала Британия завалилась, теперь валится Голландия. Месторождение Гронинген уникальное, но уже не способно вытянуть Голландию, и Голландия даже рассчитывает на рост поставок по "Северному потоку".

Ю.П.: Им нужны внешние поставки.

К.С.: Да, газопровод… Он как раз протянут в Голландию. Ценовой фактор - тут, конечно, не наша история. Мы недовольны падением цен, но, на самом деле, в чем-то, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Потому что когда газ был дорогой, его Европа стала вытеснять углем, забыв про экологию, сказав: нет, экология - это ерунда. А когда газ стал дешевым, потребление стало расти, это стало выгодным. Мы, конечно, теряем на этом деньги, но мы получаем определенную долю рынка.

Ю.П.:Но мы наращиваем объемы поставок.

К.С.: Мы наращиваем объемы поставок, за счет падения цен. И пока низкая цена является нашим аргументом против поставок из Соединенных Штатов. Потому что, как ни крути, мы много раз считали, наш газ на 40-50 процентов, при нынешних ценах, оказывается дешевле по себестоимости. То есть Соединенные Штаты по такой цене торговать просто физически не могут на европейском рынке. Который пытаются либерализовать. Кстати, интересная штука, связанная с тем, что европейский рынок пытались либерализовать по американскому и британскому принципу. Первой страной в Европе, которая американский принцип торговли реализовала у себя, стала Британия. Потом британский опыт стали переносить в Европу, а теперь Британия вышла из Европейского союза. Кстати, тоже возникает вопрос: на кой черт вы брали британскую модель, когда теперь Британия делает вам ручкой. Но это отдельная история.

Ю.П.: Мы будем внимательно с вашей помощью, надеюсь, следить в том числе за развитием ситуации не только вокруг "Башнефти", но и по поводу нашей экспансии, попыток нас вытеснить с наших не только традиционных, но и перспективных рынков. Спасибо вам большое, что нашли время в графике и приехали к нам!

Автор: Юрий Пронько

Источник: Царьград, 26.07.2016


Специальный доклад:

Организация внутреннего рынка газа в России: тактика «малых дел»

Аналитическая серия «ТЭК России»:

Государственное регулирование нефтегазового комплекса в 2023 году и перспективы 2024 года
«Газпром» в период изгнания с европейского рынка. Возможное развитие газового рынка в России в условиях экспортных ограничений
Новая логистика российского нефтяного бизнеса
Новая энергетическая стратегия России: версия бумажная и фактическая
Энергостратегию до 2050 года (ЭС-2050) первоначально хотели утвердить до 15 сентября 2022 года. Однако и в декабре 2023 года она еще только обсуждается. И рабочая версия ЭС-2050 пока публично не предъявлена. С одной стороны, это наглядно показывает отношение к стратегическим документам в области энергетики. Получается, что отрасль в целом справляется с беспрецедентным санкционным давлением и без официальных стратегий. С другой стороны, российский нефтегаз столкнулся с действительно серьезными вызовами, к которым нельзя относиться легкомысленно. И оперативные проблемы являются отражением и долгосрочных угроз.
Российская нефтяная индустрия: жизнь под ценовым потолком
Уже почти полтора года российская нефтяная индустрия живет в условиях жесточайших санкций. Ключевыми из которых стало эмбарго на морские поставки нефти и нефтепродуктов в ЕС и страны G7, а также механизм price cap. Они заработали с конца 2022 года. За более чем 8 месяцев функционирования этих ограничений можно подвести предварительные итоги того, насколько успешно наши нефтяники справляются с этим вызовом. И как он сказался на объеме экспорта и на ценах.

Все доклады за: 2021, 20, 19, 18, 17, 16, 15, 14, 13, 12, 11, 10, 09, 08, 07 гг.

PRO-GAS
Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100
О Фонде | Продукты | Услуги | Актуальные комментарии | Книги | Выступления | Клиенты | Цены | Карта cайта | Контакты
Консалтинговые услуги, оценка политических рисков в ТЭК, интересы политических и экономических элит в нефтегазовой отрасли.
Фонд национальной энергетической безопасности © 2007
  Новости ТЭК   Новости российской электроэнергетики