Российско-украинские договоренности о транзите газа в Европу лишь актуализируют идею газотранспортного консорциума

Уже подписаны договоренности по транзиту и по поставкам газа на Украину. Многими они восприняты как свидетельство окончания так называемой «газовой войны». Но есть ряд моментов, на которые ФНЭБ хотел бы обратить дополнительное внимание.

Прежде всего, можно долго спорить на тему, нужно ли было или нет отключать газ. С одной стороны, Россия, конечно, пошла на беспрецедентный шаг, сделав то, чего не было ни в период холодной войны, ни в период распада Советского Союза - никогда поставки газа на Запад не прекращались. И конечно, для Европы, особенно для той ее части, что позитивно относится к России, это был шок. Россия, и Украина в равной мере понесли серьезные имиджевые издержки.

С другой стороны, очевидно, что возник некий «транзитный тромб» под названием Украина. Проблема требовала оперативного вмешательства, потому что когда государство отказывается платить и выполнять договоренности, то очень тяжело это ситуацию скрыть. Европа же долгое время пыталась всячески абстрагироваться от этого конфликта. Вначале некогда оранжевая Украина была для Европы хорошей, а Газпром и Россия были плохими и демонстрировали, по мнению Европы, имперские замашки. Теперь есть плохая Россия и плохая Украина. Однако в период обострения конфликта Европейский Союз все равно пытался от конфликта дистанцироваться и занять некую абстрактную позицию – ведь это спор Украины и России, а Газпром должен по контракту доставить газ в Европу, и все остальное – только их проблемы. И возникла действительно патовая ситуация, когда Россия ничего не может сделать с Украиной, а Украина ничего не хочет делать, пользуясь своим статусом фактически монопольного транзитера газа. Апеллируя к Европе, мы надеялись получить непредвзятого арбитра, а получили такого арбитра, который всех ругает и никакого решения принять не может.

Понять Россию можно. Ее можно критиковать, но понять ее действия, в общем-то, возможно. Провокационная роль Украины достаточно ясна. Теперь самое главное заключается в том, что тема конфликта подписанием договоренностей не исчерпана. Первое, что позволяет сделать такой вывод – отсутствие на Украине реальной власти. Никто не понимает, кто может выступать от лица украинского государства. Ющенко отказывает Тимошенко в праве ставить подпись, Тимошенко отказывает Ющенко в праве управлять страной и требует его импичмента, то есть хаос украинской власти очевиден. Это означает что под договором о транзите газа заложена политическая бомба под названием «нынешняя ситуация на Украине». Приближение президентских выборов (которые, скорей всего, будут досрочными, а, возможно, еще и совмещенными с парламентскими) добавляет в эту картину пикантных красок. И в любой момент Ющенко или другой политик может объявить достигнутые договоренности нелегитимными и даже антинародными. И все. Окажется, что одиннадцатилетний контракт не имеет никакой значимости и ценности.

Помимо этого очевидного вывода, есть еще ряд достаточно серьезных моментов. Украина подписала договор, будучи уверенной в том, что цена на газ в течение ближайших одиннадцати лет будет низкой. Юлия Тимошенко вполне официально призывает не волноваться, потому что, дескать, газ дорогой будет только первые три месяца, а на Украине есть запасы в подземных газохранилищах (17,5 млрд кубометров газа). Правительство Украины надеется продержаться без закупок газа в первом квартале 2009 года, а дальше, по их расчетам, цена на газ будет падать и десять лет и три квартала она будет низкой. Не случайно, кстати, в этом году Россия, согласно договоренности, должна поставить на Украину не 50, как в среднем обычно, а 40 млрд кубов, т.е. 10 млрд кубов – это недопоставки первого квартала. Иными словами, логика такая: лишь бы продержаться первый квартал, а дальше все будет замечательно. А что будет, если цена на газ вырастет через год? То есть, Украина подписывает договор, уверяя саму себя в том, что газ будет дорогим только в первом квартале 2009 года, больше отметки в 450 долларов цена не поднимется за то время, что действует договор (до 2020 года).

Здесь мы сталкиваемся с феноменом Туркмении. В свое время Россия тоже подписала договор с этим центральноазиатским государством на двадцать пять лет по фиксированной цене. Пока цена была низкой, Туркменбаши делал вид, что этот договор в силе, а когда цена на газ пошла вверх, он объявил, что это не договор, а декларация о намерениях, и потребовал цену в 100 долларов. Сейчас, в первом квартале 2009 года, цена будет уже 340 долларов. Вот вам и договор на 25 лет. То же самое будет и с Украиной в зеркальном отражении. Пока газ дешевый, все будут делать вид, что это прекрасный договор. Но лишь только цена на газ поднимется, все сделают вид, что это была декларация о намерениях, и платить никто не станет.

Следующий момент. Все знают, что Украина находится в предбанкротном состоянии. О том, что этот вопрос может очень остро встать в начале 2009 года, по сути, было ясно еще год назад (см. видео фрагмент ниже). Но никто ничего не делал. Сейчас ситуация аховая… Что будет дальше? Что будет, если Украина не сможет выполнять свои обязательства? Хочу отметить, что в договоре о транзите есть любопытные пункты. Пункт первый, который говорит о том, что Украина берет на себя все обязательства по транспортировке и доставке газа до границы, включая закупку технического газа. То есть эта проблема зафиксирована как проблема Украины. И второй момент: объем газа, который входит на территорию Украины, должен с точностью совпадать с тем объемом, который выходит с территории Украины. Это все зафиксировано в договорах, которые в Интернете опубликованы. Таким образом, Украина берет на себя все риски по транзиту, включая и закупки технологического газа, и обязуется весь газ доставить до границы. Установлены жесткие сроки по оплате. Если Украина не платит за этот газ, если она не имеет возможности закупать технологический газ, что в этой ситуации возникнет? То есть мы фиксируем, что этот договор в любой момент может быть оспорен по экономическим, политическим и иным причинам.

К. Симонов в программе «Национальный интерес», РТР, 23 марта 2008 г.

У России есть еще шанс договориться с Европой, потому что мы не заинтересованы в утрате европейского рынка. Китай и Азия, Африка, Америка – все это пока еще сложные рынки, куда России выйти будет очень непросто. А в Европе уже отлаженный бизнес, и терять его никто не хочет. Впрочем, и для Европы, сколько бы она не говорила про альтернативы и замены, иных вариантов на сегодняшний день нет. Приведем несколько цифр. Через территорию Украины идет 120 млрд кубов, а по новым контрактам мы на самом деле обязуемся поставлять 110 млрд кубометров газа. Это, кстати, ставит под вопрос возможность альтернативных маршрутов – Северного и Южного потоков. Фактически, Россия обещает сохранить нынешний объем транзита. Если не будет роста добычи, соответственно, возникает вопрос, нужен ли Северный поток и Южный поток. Газопровод Nabucco, который ныне подается как спасение, - это 30 млрд кубов в 2015 году. Напомним, что сейчас, даже с учетом Норвегии, добыча газа в Европе падает примерно на 10 млрд кубов в год. А в 2015 году та же Норвегия выйдет на пик добычи, таким образом Nabucco еще предстоит закрыть собственные проблемы с добычей на территории Европы. То есть, подчеркнем, это не альтернатива России. Скорее, это альтернатива Великобритании, Нидерландам, а в перспективе и Норвегии, где ситуация с газовыми запасами не такая фантастическая, как хотелось бы европейцам. Да, можно говорить о севере Африки, но все равно эти объемы не позволяют говорить об ощутимой диверсификации.

Nabucco уже превратился из реального проекта в некую идею диверсификации, то есть, уже превращается в абстракцию. Европа это понимает. Все заинтересованы в благополучном разрешении ситуации. Сколько бы Европа не делала вид, что это не ее проблема, в конечном итоге ей придется вмешаться в эту ситуацию. Другого маршрута транзита нет, и сделать вид, что славяне валяют дурака и сами договорятся, уже не получится. Следовательно, все равно возникнет идея газотранспортного консорциума, и Европа сама должна поставить вопрос перед Украиной об условиях вхождения европейских компаний в управление газотранспортной системой.

Интересно, кстати, что Украина всегда думала, что ее газотранспортная система – это фантастический актив, вокруг которого ломаются копья, и все мечтают его захватить. Но оказалось, что ситуация далеко не такая прекрасная. Многие европейские компании сейчас опасаются входить в этот проект, потому что они не уверены, что обладание долей в ГТС Украины позволит им нарастить свою капитализацию. Актив проблемный, никто не знает его технического состояния, политические риски велики. Вскоре Украина с интересом может обнаружить, что надо еще уговаривать европейский бизнес взять эту трубу в управление. 23 марта в Брюсселе должен пройти саммит на тему состояния газопроводной системы Украины. Нет сомнений, что и эти вопросы там будут подняты. Сегодня Украина просит 2,5 млрд евро кредита просто так «на трубу». Европа этот кредит не даст. Что будет дальше?

Таким образом, именно сейчас нужно решать основной вопрос: как заставить Украину выполнять контракт, тем более что он уже сейчас оспаривается по политическим мотивам. Россия и Европа должны думать о том, какие будут политические, экономические и прочие механизмы соблюдения этого контракта, в том числе и со стороны Украины. И значит все равно, хотим мы или не хотим, на повестку дня выходит вопрос о необходимости создания газотранспортного консорциума.

Константин Симонов, генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности