Глобальные интересы

Договор был подписан на конференции IP Week в Лондоне. «В соответствии с условиями соглашения, стороны заключили контракт на покупку и продажу нефти в адрес «Роснефти» в период с 2017 по 2019 годы. Договор предусматривает предоплату. Покупателем продукции выступит трейдинговое подразделение ПАО «НК «Роснефть» — Rosneft Trading SA», — сообщается на сайте компании.

Глава «Роснефти» Игорь Сечин назвал соглашение взаимовыгодным и пообещал вместе с новыми партнерами искать рынки сбыта для курдской нефти. «Контракт позволит обеспечить сырьем расширяющуюся международную сеть нефтеперерабатывающих заводов «Роснефти» и повысить их эффективность», — заявил топ-менеджер.

Министр минеральных ресурсов Иракского Курдистана Ашти Хаврами рассказал про возможности для широкого партнерства «Роснефти» с Курдистаном во всех сферах энергетики.

«Роснефть» с осени прошлого года присутствует в Ираке. Свои активы в стране компания получила благодаря резонансной покупке контрольного пакета «Башнефти». Та в 2012 году совместно с британской Premier Oil (70% в консорциуме принадлежало российской компании) получила право на геологоразведку, разработку и добычу углеводородов в Блоке 12 — месторождении площадью 8000 км² в провинциях Наджаф и Мутанна. Последние, в свою очередь, являются частью Западной пустыни, региона с самым большим нефтяным потенциалом в Ираке.

По условиям двадцатилетнего соглашения, консорциум «Башнефти» и Premier Oil сперва должен был получать от властей «компенсационную» нефть, а затем, по достижении 25% от уровня «полки» (периода стабильной добычи) месторождения, — по пять долларов за каждый добытый баррель. Взамен партнеры заплатили властям 15 миллионов долларов (на долю «Башнефти» пришлось 10,5 миллиона) за право работать в Блоке 12. Также иностранные инвесторы обязались вложить в месторождение 120 миллионов долларов в течение пяти лет. Весной 2015 года стало известно, что «Башнефть» завершила полевые сейсмологические работы, после чего выкупила у Premier Oil ее долю в проекте, став единоличным оператором Блока 12.

В последнее время «Башнефть» столкнулась с финансовыми трудностями из-за того, что власти Ирака в условиях постоянной войны с ИГИЛ (запрещена в России) и противостояния с Иракским Курдистаном перестали в полной мере выполнять свои обязательства. Ранее «Лукойл», который разрабатывает месторождения Бадра и Западная Курна-2, жаловался на то, что Багдад задолжал ему полмиллиарда долларов. В этой ситуации «Башнефти» помогли инвестиции «Роснефти». В понедельник стало известно о начале бурения первой поисковой скважины. Завершить процесс планировалось еще до конца 2016 года, однако из-за задержки платежей сроки пришлось сдвинуть на полгода. Впрочем, не исключено, что уже скоро российские компании сообща потребуют от иракского правительства пересмотра условий сотрудничества.

Однако этот проект «Роснефть» реализует совместно с Багдадом, а вот с Иракским Курдистаном компания до сих пор дела не имела. Чего нельзя сказать о ее конкурентах из «Газпромнефти», которая пришла в автономию в 2014 году. Сейчас она разрабатывает три месторождения: Халабджа, Шакал (в каждом из них у российской компании 80%, остальные 20% — у курдского правительства) и Гармиан (по 40% принадлежит «Газпромнефти» и канадской WesternZagros, остальное — местным властям). На первых двух месторождениях начать добычу планируется через год, а на Гармиане работы уже идут. Месяц назад руководство компании заявило о планах увеличить добычу на 17% — до 220 тысяч тонн в год. Также «Газпромнефть» собирается наращивать инвестиции, правда, сумму не уточняет.

В конце 2015 года вокруг курдской нефти разгорелся скандал. Российское Минобороны заявило, что боевики ИГИЛ поставляют нефть с подконтрольной себе сирийской территории Турции, используя для этого обычные бензовозы. В качестве доказательства на сайте военного ведомства были опубликованы спутниковые снимки, на которых видны автоколонны, переходящие сирийско-турецкую границу.

Российские СМИ предположили, что, продавая Турции дешевую нефть (по 12-23 доллара за баррель), боевики «расплачиваются» за любезность Анкары, которая закрывает глаза на поток террористов, приезжающих в Сирию через ее территорию. У турецких властей при этом якобы был еще один мотив для сотрудничества с ИГИЛ: они надеялись, что исламисты расправятся с курдами, с которыми в самой Турции борются уже много лет.

Анкара очень резко отреагировала на обвинения, а Реджеп Эрдоган, который тогда находился в конфронтации с Москвой после сбитого Су-24, пообещал уйти в отставку, если российская версия подтвердится. «Никому не позволено клеветать на Турцию и говорить, что она покупает нефть у ИГИЛ», — говорил турецкий президент.

Вскоре после этого власти Иракского Курдистана заявили, что заснятые фуры и бензовозы принадлежат им и занимаются перевозкой нефти из курдской автономии в турецкий терминал Джейхан. «Наше министерство минеральных ресурсов уже ранее заявляло, что сотни бензовозов доставляют нефть из Курдистана в Турцию. И это не секрет», — рассказывал глава энергетического комитета курдского парламента Шерко Джавдат.

Энергетическое сотрудничество между Иракским Курдистаном и Турцией началось в 2012 году. Тогда стороны договорились о поставках курдских нефти и газа в Турцию, откуда они должны были поступать на международный рынок. Против этого активно протестовали в Багдаде. Там утверждали, что природные ресурсы являются достоянием всего народа Ирака и потому должны экспортироваться центральными властями.

В 2014 году Иракскому Курдистану и Багдаду удалось достичь компромисса: вся добываемая в автономии нефть стала направляться в Турцию и там продаваться иракской государственной компанией SOMO. Взамен Курдистан получал 17% выручки. Однако соглашение продержалось недолго. Уже через несколько месяцев стороны перестали соблюдать его: Курдистан получал меньше половины от ожидаемого миллиарда долларов в месяц.

Это повлекло за собой задержки выплат зарубежным нефтедобывающим компаниям, работавшим на территории Иракского Курдистана, среди них — турецкая Genel Energy, британская Gulf Keystone Petroleum, норвежская DNO, американские ExxonMobil и Chevron.

Прошлым летом курдские власти заявили, что готовы снова сесть за стол переговоров с Багдадом, но уже на более выгодных для себя условиях. Для Ирака вопрос является принципиальным, поскольку нефтяные доходы составляют 97% поступлений в бюджет страны. В нынешнем году его дефицит составил 17,7 миллиарда долларов (и это с расчетом на то, что курды будут делиться своей нефтью). В немалой степени непомерным расходам способствовало то, что власти вынуждены тратить много средств на охрану месторождений.

Пока вопрос не урегулирован. Курдистан самостоятельно ищет покупателей для своей нефти в обход Багдада, для чего организует международные конференции и участвует в уже существующих. В этом ему активно способствует Турция, заинтересованная в транзите топлива через свою территорию. Анкара использует старые связи с президентом автономии и лидером правящей Демократической партии Курдистана Масудом Барзани. Между тем, его политические оппоненты выступают за более конструктивное сотрудничество с Ираком. Некоторые их них призывают ограничить власть Барзани, в том числе и территориально — оставив под его контролем только несколько наименее богатых природными ресурсами провинций.

На одной из конференций — лондонской IP Week — курды и договорились с «Роснефтью». Теперь российская компания присоединится к нефтетрейдерам Vitol, Petraco, Glencore и Trafigura, которые уже закупают курдские углеводороды по предоплате. В этом ряду организация Игоря Сечина станет первой чисто нефтяной компанией. Про объем закупок пока ничего не сообщается.

Ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Станислав Митрахович считает соглашение не самым худшим вариантом международной экспансии «Роснефти». «Иракский Курдистан — не самое опасное место с точки зрения международных рисков. Венесуэла даже опаснее с учетом рисков национализации тех активов, которые "Роснефть" там купила. Здесь ситуация, я так понимаю, будет все же проще. Здесь речь идет идет именно о покупке нефти. Там, правда, говорится еще о разведке, но о ней, видимо, пока рано говорить. Что касается рисков, то в Иракском Курдистане может развернуться религиозное противостояние, если в течение ближайших двух лет подавят ИГИЛ. И это противостояние может коснуться и курдских активов, в том числе и нефтяных. И в этом смысле все компании, которые туда заходят, могут столкнуться с определенными рисками. Но пока там относительно спокойно», — рассказал Митрахович «Профилю».