«Быть или не быть»: Дания на пути Nord Stream — 2

То, что европейские государства максимально политизируют этот проект, приводя в качестве аргументов часто сомнительные суждения, вроде увеличения зависимости от российского газа; то, что это процесс двусторонний и Россия также будет зависеть от потребителя, никого не волнует. Однако недавно стало известно, что глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер может дать добро на строительство газопровода, и европейские чиновники готовы начать с Россией переговоры по проекту, и реализация газопровода пойдет без громких скандалов. Но не тут-то было, 10 апреля агентство Reuters со ссылкой на свои источники сообщило, что правительство Дании планирует внести поправки в законодательство, на основании которых строительство «Северного потока — 2» в территориальных водах страны станет невозможным.

Газопровод раздора

Всего для реализации «Северного потока — 2» необходимо получить разрешения от России, Финляндии, Швеции, Дании и Германии. В Швеции заявка на разрешение была подана еще в сентябре 2016 года. Позиция этой страны в отношении российского газопровода тоже не очень доброжелательная, хотя городской совет Карлсхамна большинством голосом и одобрил передачу в аренду местного порта компании Nord Stream — 2. Для Финляндии, как заявил премьер-министр страны Юха Сипиля, это в первую очередь вопрос экологии, а не политики. В Германии заявку подали в марте 2017 года, в Дании — в апреле. В начале этого месяца Минприроды представило Дании, Германии, Латвии, Литве, Польше, Эстонии, Швеции и Финляндии документацию по оценке воздействия на окружающую среду (ОВОС) строительства газопровода «Северный поток — 2».

Что касается конкретно ФРГ, то здесь публичное обсуждение проекта пройдет с 18 апреля по 17 мая. А 12 апреля председатель комитета бундестага по экономике и энергетике Петер Рамзауэр заявил, что немецкий парламент поддерживает «Северный поток — 2» и считает, что строительство морской части газопровода не должно подчиняться законодательству Евросоюза. По словам немецкого чиновника, российский газ будет играть крайне важную роль в декарбонизации Германии при отказе от атомной энергетики. Ключевая роль отводится голубому топливу из РФ, пока Германия не расширила свою инфраструктуру. В отношении правил Третьего энергопакета ЕС, по которым одна компания не может заниматься и добычей, и транспортировкой, и сбытом газа, Рамзауэр сказал, что эти правила должны применяться только к системе распространения топлива в Евросоюзе. В этом случае участок, проложенный по дну Балтийского моря, под них не подпадет.

Петер Рамзауэр также в очередной раз подчеркнул: «У проекта есть свои противники, знаем мотивы и причины, которыми они руководствуются, будь то ЕК, ряд стран Восточной Европы и даже США. Но должен сказать, что все эти причины носят политический, а не экономический характер».

В целом, как было сказано выше, вокруг «Северного потока — 2» всегда плелись сложные политические интриги. Польша, Чехия, Словакия, Венгрия, Румыния, Эстония, Латвия и Литва изначально выступают против газопровода. По мнению этих стран, проект несет риски для энергетической безопасности в Центральной и Восточной Европе и значительно повлияет на развитие рынка газа и модель транзита газа в регионе, в первую очередь это касается современного транзитного маршрута через украинскую территорию. Самые ярые противники СП-2 — это, конечно, Польша и Украина. Почти сразу после того, как «Газпром» согласился пойти на уступки на европейских рынках, иностранные СМИ стали писать, что Еврокомиссия скоро может дать добро на реализацию газопровода «Северный поток — 2». Маловероятно, что такое решение ЕС спокойно воспримут Варшава и Киев. В связи с этим Еврокомиссии и «Газпрому» необходимо будет искать компромисс или готовиться к многочисленным судебным разбирательствам. Ведь в случае запуска СП-2 контракт на транзит через Украину может быть и не продлен, а это значит, что Киев лишится многомиллиардных долларовых поступлений в бюджет. Поэтому изначально в ЕС выступали за сохранение транзита российского газа через украинскую территорию, но теперь такая позиция озвучивается все реже.

Об этом чаще стали говорить не в ЕС, а в США. Так, на конференции в Атлантическом совете США, состоявшейся 5 марта в Вашингтоне, заместитель помощника госсекретаря США по делам Европы и Евразии Бриджет Бринк заявила, что СП-2 несет угрозу для энергетической безопасности Украины и всей Европы. По словам Бринк, в случае реализации проекта Европа будет на 80% зависеть от российского газа. Однако, если обратиться к цифрам, с учетом первого «Северного потока», при введении второго будет поставляться 110 млрд кубометров газа. В то же время экспорт «Газпрома» в Европу по итогам 2016 года составил около 180 млрд кубов. То есть на «Северные потоки» придется лишь порядка 61%. Заявления против СП-2 американская сторона, которую российский газопровод никак не затрагивает, делает постоянно. Однако, скорее всего, беспокоит Вашингтон, кроме прочего, то, что слишком большие объемы газа будут проходить через Германию, а значит, повысится роль этой страны во влиянии на газовые потоки.

Между тем Киев так просто сдаваться не желает. В конце марта Украина подала иск против решения Еврокомиссии по поводу газопровода OPAL, как ранее сделала и Польша. По оценкам специалистов, если истцы одержат победу, то «Газпрому» запретят использовать дополнительные мощности газопровода, что также негативно отразится на перспективах «Северного потока — 2». Такой сценарий надо учитывать, но он все же маловероятен, учитывая возможность прекращения экспорта российского газа через Украину и заинтересованность в поставках этого энергоносителя ЕС.

Хитрости по-брюссельски

Несмотря на то, что чиновники Евросоюза открыто признаются, что с политической точки зрения им СП-2, мягко говоря, не нравится, все же они уже не собираются мешать строительству газопровода. Значит, что теперь ЕС необходимо выстраивать новую модель взаимодействия с Россией по энергетическим вопросам, а лучше придумать рычаг давления на своего основного поставщика газа. Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) и преподаватель Финансового университета при правительстве РФ Игорь Юшков в интервью ИА REGNUM заявил, что высказывания европейцев о внесении поправок в законодательство по регулированию морской части газопровода — это элемент новой энергетической политики ЕС. Евросоюз рассматривает реализацию этого проекта и пытается получить рычаги давления на «Газпром», то есть выстроить механизмы внутри объединения, чтобы взаимодействовать с РФ по «Северному потоку — 2». К тому же сейчас Брюссель хочет перетянуть многие полномочия в решение подобных вопросов на себя, чтобы они решались не на уровне самих государств.

«Сейчас Еврокомиссия хочет забрать эти полномочия, чтобы из Брюсселя централизованно выдавать разрешение на стройку. В целом я думаю, что идет перестроение модели управления рынком. Если раньше весь рынок создавался с расчетом на то, что будет профицит предложения, будет много и СПГ, и трубопроводного газа, то теперь оказалось, что Алжир не может поставить дополнительные объемы, Норвегия не может, а СПГ дорогой. Получается, что нужно выстраивать модель общения с доминирующим поставщиком. Думаю, что Брюссель на это ориентирует свою работу, чтоб создать некий мощный рычаг давления на «Газпром», который, по сути, является единственным поставщиком, имеющим возможность увеличить объемы поставки», — считает эксперт.

Дания: Дело принципа или холодный расчет?

Чего же хочет добиться Дания? Чем ей так мешает «Северный поток — 2»? Во-первых, Дания не является основным потребителем российского газа, доля зависимости от энергоносителя из РФ по итогам 2015 года здесь составила 20%. Напомним, что в 2009 году датская компания DONG Energy законтрактовала поставку по «Северному потоку» на 1 млрд кубометров газа. Основной потребитель российского газа — Германия (+2,75 млрд кубометров в 2016 году). Во-вторых, не стоит исключать возможность того, что Копенгаген хочет за счет своей позиции по «Северному потоку — 2» получить от Евросоюза и/или России какие-либо экономические преференции. Так, в интервью изданию «Профиль» заслуженный экономист РФ Владимир Гришин высказал мнение о том, что решение по газопроводу уже принято, он будет построен, а европейские страны, опасаясь усиления Германии, хотят извлечь хоть какую-то выгоду из проекта. Поэтому:

«Основная подоплека процесса, связанного с препятствованием Дании строительству «Северного потока — 2» через территориальные воды страны, — желание выторговать ряд экономических или финансовых преференций у Евросоюза или России за право проведения нефтепровода через акваторию Дании», — считает эксперт.

Третья версия, объясняющая поведение Копенгагена, заключается в том, что Дания, вероятно, вовсе не может определиться со своей позицией по поводу «Северного потока — 2». Как говорил ранее ИА REGNUM Игорь Юшков, Дания хочет по вопросу российского газопровода следовать позиции Евросоюза, однако сам ЕС по этому поводу еще не до конца определился. Вот датчане и не понимают, куда ветер дует: против СП-2 Еврокомиссия или уже вовсю поддерживает этот проект.

Несмотря на то, что законодательство Дании не позволяет ей противодействовать на правовом уровне строительству газопровода, как уже было сказано, все же, по крайней мере, один туз в рукаве у Копенгагена остается — это экологическая тема. Так, доцент СПбГУ (кафедра экологической геологии), кандидат геолого-минералогических наук Иван Подлипский в интервью нашему изданию пояснил этот вопрос. По словам специалиста, несоблюдение одного из существующих требований по применяемым материалам, технологиям прокладки, методам эксплуатации и вообще любым, пусть даже чисто формальным требованиям к содержанию пояснительной части проектной документации является основанием для отказа в реализации всего проекта.

Хотя если говорить о газовой отрасли самой Дании, то, несмотря на то, что с 90-х годов прошлого века эта страна является экспортером голубого топлива, по оценкам экспертов, к примерно 2025 году страна станет нетто-импортером газа. Так как сегодня добыча этого энергоносителя в датском секторе Северного моря значительно сокращается. К тому же сейчас имеется проблема с крупнейшим датским месторождением Tura. Примерно 90% датского газа подготавливается на этих платформах. Однако из-за того, что на месте установки за 30 лет морское дно усело на несколько метров, сама платформа становится более уязвима к изменениям погодных условий. Проблема состоит в том, что если закрыть эту платформу, то, по сути, к 2018 году Дания практически полностью прекратит производить нефть и газ. Хотя, как отмечает Neftegaz.ru, запасы углеводородов в этом месторождении еще значительны. Собственно, в конце прошлого года владельцы платформы и решили, что ее выгоднее списать, чем проводить серьезную модернизацию. Казалось бы, судьба датской газовой отрасли предрешена. Однако не прошло и месяца, как руководство платформы все-таки решило ее ремонтировать и даже согласовало эти планы с Копенгагеном. Поэтому с конца 2019 года по 2022 год платформа будет закрыта на модернизацию, то есть функционировать не будет.

А вот «Северный поток — 2», согласно проекту, должен быть построен как раз к концу 2019 года. Потенциальная заинтересованность Дании в российском газопроводе понятна. Кроме того, от поставок датского газа зависит Швеция, причем полностью. А значит, «Северный поток — 2» решил бы сразу несколько проблем региона.

Глава группы ТЭК Юрий Барсуков в своем материале под названием «Правила игры» в газете «Коммерсантъ» пишет: «Совершенно очевидно, что перед лицом практически неизбежного перехода к импорту в среднесрочной перспективе Дания заинтересована в Nord Stream 2 как в источнике газа для Северо-Западной Европы, даже если Копенгаген сам не планирует закупать дополнительно российский газ. Но политически ситуация сложная: Nord Stream 2 реализуется без формального одобрения Еврокомиссии, и Дания явно хочет получить свободу маневра, чтобы не стать новой Болгарией».

«Северный поток — 2» — проект крайне важный как для России, так и для многих европейских государств, в первую очередь для Германии. С самого начала реализация этого проекта проходит отнюдь не спокойно. А косвенно заинтересованные стороны вроде Дании не хотят оставаться в стороне. Поэтому, несмотря на все сложности политического, экономического характера, мало что дает повод сомневаться в завершении строительства газопровода.