Трещины в трубе

Украина и Туркменистан пытаются добиться газовой независимости от России. Успех этого «газового развода» приведет к перестройке всей системы газоснабжения европейских потребителей

«Битва за газ» продолжает оставаться одной из главных проблем в отношениях Евросоюза и России. Некоторое затишье после январской газовой войны с Украиной закончилось новыми конфликтами, в которые оказался вовлечен «Газпром», замкнувший было на себя практически весь экспортный поток центральноазиатского газа. Страны, рассматриваемые «Газпромом» в качестве резервуара (Туркменистан) и трубы (Украина), вновь начали свои игры, к которым Москва оказалась совершенно не готова.

Газовая самостийность

Причиной очередного обострения отношений стал прошедший в конце марта в Брюсселе инвестиционный форум «ЕС–Украина, партнеры в газоснабжении», на котором Украина, подписав с Еврокомиссией декларацию о модернизации своей газотранспортной системы (ГТС), через которую осуществляется до 80% объема транзита российского природного газа в Европу, попыталась лихо разобраться с Москвой.

Согласно подписанному документу, Европа выделит Украине кредит в 2,57 млрд долларов на модернизацию газопроводов, а Киев берет на себя обязательства обеспечить европотребителям равный доступ к трубе (сейчас ее для транзита использует только «Газпром»), право европейских компаний покупать газ на украино-российской границе (сейчас это происходит на границе Украины и ЕС). При этом предусматривается увеличение пропускной способности украинской ГТС с сегодняшних 120 млрд кубометров газа в год в 1,5 раза. Такой сговор потребителя и транзитёра ломает всю существующую схему поставок газа.

Реакция проигнорированной России была ожидаемо негативной. Российская делегация демонстративно покинула конференцию, были отложены переговоры с украинской стороной о предоставлении ей российского кредита в пять миллиардов долларов, премьер Владимир Путин заявил о возможности масштабного противостояния ЕС: «Если интересы России будут игнорироваться, то мы также будем вынуждены начать пересматривать принципы наших отношений». Документ не только полностью игнорирует позицию основного поставщика газа – России. Главное, что украинская труба становится частью европейской, тогда как Москва всегда стремилась сделать ее продолжением российского трубопровода.

Подписанная в пожарном порядке брюссельская декларация носит явно выраженный политический характер: для проведения работ по модернизации и расширению ГТС необходимо иметь твердые гарантии со стороны России и Европейского союза по объемам транзита газа через территорию Украины в долгосрочной перспективе, но этого нет.

Причина столь поспешного подписания декларации понятна. Со стороны Киева это была попытка уйти от прямого партнерства с «Газпромом» под крыло Еврокомиссии и месть за январь 2009 года. Еврочиновники в преддверии истекающего осенью мандата Еврокомиссии стараются набрать очки в глазах своего электората. Тот же комиссар ЕС по вопросам энергетики Андрис Пибалгс, как отмечал гендиректор российского Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов, «вряд ли желает вновь стать школьным учителем». А так можно сказать избирателям: глядите, какие мы молодцы – в кризис выделяем немалые деньги и делаем все для того, чтобы грядущей зимой вы не замерзли. Но похоже, что и те, и другие проиграли.

Украинскому «Нафтогазу» требуется 4,8 млрд долларов для покупки и закачки российского газа в подземные хранилища (ПХГ) страны. Но Юлии Тимошенко не удалось получить необходимый на это кредит в Японии, куда премьер отправилась после Брюсселя. Токио согласился выкупить у Украины лишь ее квоты на выброс вредных веществ по Киотскому протоколу, а это всего 600 млн долларов. Поэтому, отмечают эксперты, украинское правительство вынуждено будет снова повернуться в сторону России и приложить значительные усилия по преодолению «недоразумения», которое возникло после Брюссельской декларации. Это возможно лишь через компромисс России как с Европой, так и с Украиной, то есть через возврат к трехстороннему формату решения газотранспортной проблемы.

Пока же «Газпром» заручился поддержкой крупнейших европейских потребителей российского газа – E.On, Ruhrgas AG, Eni и Gaz de France, которые также узнали о декларации уже после ее подписания. По словам главы российской газовой монополии Алексея Миллера, стороны договорились создать рабочую группу, которая соберется «буквально через месяц-полтора на таком же высоком уровне» и обсудит «вопросы повышения надежности, стабильности транзита через территорию стран Европы».

Таким образом, «Газпром» начал формирование международного альянса против брюссельской декларации. Более того, министр экономики Италии Клаудио Скайола заявил, что газопровод «Голубой поток», оканчивающийся сейчас в Турции, будет продлен вплоть до Бриндизи на южном побережье Италии и до Триеста – на севере. Реализация этого плана нанесет удар по планам США и Евросоюза снизить зависимость экономики ЕС от российского газа и резко усилит позиции «Газпрома» на Апеннинах и на рынке Евросоюза в целом. Решение конфликта лежит в создании газотранспортного консорциума между Европой и Россией.

Восточный фронт «Газпрома»

Эстафету Киева подхватил Ашхабад, активизировавший свои усилия по выходу из сферы газового влияния Москвы. Неприятным сюрпризом для России стали итоги состоявшегося в конце марта визита в Москву руководителя Туркменистана Гурбангулы Бердымухаммедова. Он не дал ничего, что могло бы продвинуть реализацию российских энергетических планов в Каспийском бассейне: в Ашхабаде решили, что строительством газопровода Восток–Запад будет заниматься победитель международного тендера, а не «Газпром», как предполагалось ранее.

Взрыв 9 апреля на газопроводе САЦ-4, который полностью блокировал поставку энергоносителей из Туркмении и вынудил республику сократить добычу газа в стране, привел к нарастанию напряженности между двумя странами. Несмотря на то что разрыв трубы произошел на туркменском газопроводе Давлетобат–Дарьялык вблизи границы с Узбекистаном (то есть очень далеко от российской ГТС Александров Гай), ответственность за произошедшее Ашхабад тут же возложил на Москву. В частности, заявил, что взрыв произошел по вине российской стороны, которая резко сократила объемы приема газа, и потребовал от «Газпрома» компенсации потерь. Россияне обвинили Туркмению в несвоевременном реагировании на сообщение о сокращении забора газа, вызванном уменьшением его потребления Украиной (в марте отбор составил 0,95 млрд кубометров при плане два миллиарда кубометров) и Европой, и полагают, что причина аварии – ветхость газопровода (из-за изношенности трубы по ней вместо 57 млрд кубометров прокачивается 52 млрд кубометров в год).

Как известно, прежде чем попасть в Россию, туркменский газ проходит территорию самой Туркмении, а затем Казахстана и Узбекистана через газопровод Средняя Азия – Центр (САЦ). Поэтому заявления Ашхабада о том, что сокращение отбора газа в российскую ГТС могло вызвать аварию на туркменском участке, неубедительны. Автоматика, которая там должна стоять, в случае превышения установленных лимитов по давлению в магистральных газопроводах просто отключает компрессорные станции. Тем не менее туркменский президент, угрожая проведением международного расследования взрыва на трубопроводе, требует от «Газпрома» компенсации убытков. Таким образом, у газовой монополии вслед за украинским появился второй – восточный – фронт.

По мнению экспертов, в условиях глобального спада потребления Туркменистан боится потерять те цены, о которых он ранее договорился с Россией, и намерен как можно скорее получить хоть что-то. Но даже если Ашхабад добьется своего, то все убытки «Газпром» переложит на украинский «Нафтогаз». Напомним, что контракт на поставку газа на Украину заключен на основе принципа «бери или плати», то есть Украина обязуется оплатить поставки законтрактованного российского газа даже в случае, если весь объем газа не будет выбран (штрафные санкции за недобор газа в марте могут составить 530 млн долларов). Таким образом, крайней вновь окажется Украина.

Кроме штрафных санкций президент Туркмении фактически пригрозил России альтернативными международными союзами. Он поручил создать рабочую группу, которая должна подготовить предложения по «дальнейшей реализации международного сотрудничества Туркмении в энергетической сфере», изучить ситуацию «на международном энергетическом пространстве, включая вопросы энергобезопасности», подготовить предложения по сотрудничеству с «международными энергетическими организациями и финансовыми институтами».

Первым шагом в этом направлении стало подписание с участвующим в трубопроводном проекте Nabucco немецким концерном RWE AG меморандума о долгосрочном сотрудничестве в газовой сфере. Документ предполагает исследования и обсуждение прямых поставок газа из Туркменистана в Германию, а также участие немецкой компании в разведке и разработке газовых ресурсов на шельфе Каспия. Аналогичные соглашения готовятся и с несколькими другими западными компаниями. Туркменское руководство намерено сотрудничать в топливно-энергетическом секторе и с США.

Однако у Туркменистана сегодня нет альтернатив российскому направлению, и надежда Ашхабада оторваться от газпромовской трубы и перебросить основные объемы экспорта своего «голубого золота» на западные маршруты типа Nabucco – дело неблизкого будущего. Дело в том, что реализация на практике новых альтернативных проектов поставок газа в Европу, сопровождаемая сегодня многочисленными дипломатическими маневрами, начнется только после окончания мирового кризиса, когда возобновится устойчивый рост спроса и цен на углеводороды.

Туркмения сейчас стремится выторговать для себя как можно больше преференций в диалоге с Россией. Ответить Ашхабаду Москва пытается газовыми договоренностями с Азербайджаном, который стоит на пути туркменского газа в Европу и с начала следующего года может начать поставки собственного газа с месторождения Шах-Дениз-2 в Россию.

Если конфликт выйдет на высокий международный уровень (к примеру, 23–24 апреля на Конференции по безопасности транзита энергоносителей в Ашхабаде, 24–25 апреля на Международном газовом саммите в Софии), то авария на газопроводе может стать поворотным пунктом в отношениях между Ашхабадом и Москвой. После аварии Россия может попытаться пересмотреть энергетические отношения с Туркменией и по объемам закупаемого сырья, и по его цене: «Газпрому» не нужно то количество газа, которое он ранее закупал. При отсутствии в стране подземных хранилищ поставлять почти 50 млрд кубометров газа Туркмении будет просто некуда (китайский газопровод не сможет вывести весь добываемый газ), и единственным выходом для нее станет серьезное снижение добычи, то есть остановка скважин с крайне негативными последствиями для бюджета. Таким образом, Ашхабаду (как и Киеву) придется искать компромисс и выпутываться из дипломатического конфликта.

Автор: Сергей Смирнов

Источнки: Эксперт-Казахстан, 27.04.2009