С врагами не торгуют: сколько проживет литовский транзит?

В конце декабря вице-премьер Беларуси Владимир Семашко заявил, что в 2018 году Минск готов экспортировать через российские порты до одного миллиона тонн нефтепродуктов. Данный пилотный проект поможет белорусской стороне просчитать экономическую целесообразность переориентации транзита с портов Прибалтики на мощности России. О том, как скоро Минск сможет отказаться от сотрудничества с Вильнюсом и Ригой по перевалке нефтепродуктов, аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал преподаватель Финансового университета при Правительстве РФ Игорь ЮШКОВ:

— Г‑н Юшков, удастся ли Белоруссии переориентировать на российские мощности один миллион тонн нефтепродуктов в течение года?

— У России есть мощности, чтобы принять один миллион тонн нефтепродуктов, однако необходимо будет рассчитывать, какие конкретно нефтепродукты на какой экспортный канал будут направлены. Например, в Усть-Луге и в Светлом есть мазутные терминалы, а в Приморске — еще и дизельный. 

Кроме того, нужно понимать, что на нефтеперерабатывающих заводах (НПЗ) Белоруссии будет перерабатываться 18 млн тонн российской нефти и из этого будет получаться 14–15 млн тонн нефтепродуктов. Поэтому на самом деле один миллион тонн — это не очень-то большой объем нефтепродуктов, которые Минск будет поставлять через Россию. Я думаю, что Россия его спокойно перевалит, никаких проблем здесь не будет.

В целом Россия хочет, чтобы практически весь объем, который производится для экспорта на белорусских НПЗ, шел через российские порты, а не через Прибалтику. Поэтому будет ли удовлетворена российская сторона всего лишь одним миллионом тонн — это большой вопрос. Я думаю, что нет.

То, что хотя бы один миллион тонн уже перенаправляется с прибалтийских портов на российские — это плюс. Такие объемы позволят и российскому руководству, и белорусским компаниям оценить рентабельность всего предприятия, понять, достаточно ли предоставление скидки по тарифу на транспортировку нефтепродуктов, нужны ли дополнительные скидки на обслуживание во всевозможных портах и так далее. Я думаю, что по крайней мере один миллион тонн хорошо даст всем понять экономику перенаправления белорусских нефтепродуктов на российские порты.

— Является ли переориентация нефтепродуктов с прибалтийских портов на российские мощности экономически целесообразной для Минска?

— Это большой вопрос. Основная дискуссия между Минском и Москвой была именно в этом ключе. Белорусская сторона говорит о том, что переводить эти нефтепродукты на российские порты ей невыгодно с точки зрения экономики. Соответственно, российским ответом была скидка сначала в 25%, потом в 50% от железнодорожного тарифа по доставке этих нефтепродуктов. И здесь как раз таки Москва усмотрела рентабельность для Минска осуществлять транзит именно через российские порты. В Белоруссии пока, вероятно, не совсем понимают экономику и хотят просчитать выгоду от перенаправляемых объемов.

Позиция российской стороны заключается в том, что предоставление льготных условий по транзиту и по перевалке нефтепродуктов делает более рентабельными именно российские маршруты и менее рентабельными — прибалтийские. Согласна ли с этим Беларусь? Пока мы не совсем видим какую-то однозначную позицию.

Скорее позиция Беларуси заключается в том, что первичной для нее является не столько экономика, сколько диверсификация маршрутов доставки своих нефтепродуктов на мировой рынок. И здесь открывается поле для дискуссий, потому что российская сторона, насколько мы видим, говорит: «Вы хотели скидок дополнительных, вы хотели улучшенной экономики — мы вам ее предоставили. Почему вы не идете на российские порты?» Возникает вопрос: а какова причина, если Москва предоставила Минску скидки, а нефтепродукты всё равно уходят в Прибалтику?

В интересах и Москвы, и Минска держать открытую дискуссию, показывать полностью всю экономику процесса. И если по результатам такого пилотного проекта стороны увидят выгоду от переориентации нефтепродуктов на российские мощности, объемы перевалки в российских портах будут увеличиваться и процесс, в общем-то, будет идти.

— Вы напомнили о разработанной РЖД для Беларуси специальной тарифной политике. Выгодна ли российской стороне 50‑процентная скидка для обеспечения загрузки своих портовых мощностей на Балтике?

— Я считаю, 2018 год станет в этом отношении пробным и пилотным. Думаю, что пока и в России, и в Белоруссии тоже не до конца понимают, какова будет экономика этих проектов, где будет генерироваться прибыль, в основном для России. Получается, что Москва часть прибыли снимает с сегмента доставки и переносит российскую выгоду в то, что в стране будет развиваться экспортное направление. 

Вместе с развитием балтийских портов: Усть-Луги, Приморска, Большого порта Санкт-Петербург — будет развиваться железнодорожный транспорт, вагоны, цистерны, сами портовые мощности. Это будет создавать новые рабочие места. Россия станет более значимым экспортным хабом на европейском и международном рынке. 

Я думаю, что ставка делается именно на развитие портовой деятельности. Ради этого Россия готова предоставлять скидки на транспортировку, то есть где-то потерять, чтобы дальше в комплексе получить. Сама идея развития балтийских портов возникла не сегодня. Она возникла еще в 1990‑е годы и усилилась в 2000‑х годах.

Прибалтийские государства ведут неконструктивную политику. Они всегда получали большие прибыли от перевалки российских грузов, но при этом занимали крайне антироссийскую позицию в политической плоскости. И довольно глупо было бы ожидать, когда вы каждый день поливаете соседа грязью, что вы будете продолжать жить за его счет и получать большие прибыли от перевалки его продуктов.

Эта история возникла довольно давно, когда построили Балтийскую трубопроводную систему один, Балтийскую трубопроводную систему два, чтобы российская нефть не переваливалась в портах Прибалтики, а шла на собственные российские порты. И здесь это даже не политика импортозамещения — это промышленная политика развития собственных экспортных мощностей. Чтобы люди получали работу, чтобы развивались наши, а не их порты. Это нормальная экономическая конкуренция, вот поэтому эта долгосрочная стратегия и переманивание белорусских нефтепродуктов на российские порты — это лишь продолжение этой стратегии и часть этой стратегии.

— Вместе с тем посол Беларуси в Литве Александр Король предупредил о возможном уходе белорусского транзита из Клайпеды из-за заявлений Вильнюса о нежелательности сотрудничества с Минском. Что в итоге будет определять переориентацию белорусского транзита — политика или экономика?

— Я думаю, что по крайней мере Россия настаивает на том, чтобы это была некая комплексная вещь. Российская сторона создает условия для белорусских экспортеров, чтобы им было выгодно использовать именно российский транзит. В отношении Белоруссии и Литвы это исключительно дело Минска: как они на это смотрят. Пример взаимодействия России и Прибалтики для Минска, мне кажется, очень показательный.

Сколько вы ни кормите ваших соседей, сколько вы ни даете им зарабатывать за ваш счет, всё равно это к улучшению политических отношений с Прибалтикой не приведет.

Если страны Балтии считают вас вражеской стороной или не хотят с вами сотрудничать, сколько вы ни давайте денег, всё равно это ничего не поменяет. Российский пример это прекрасно показывает.

Мы огромные деньги давали Прибалтийским государствам за счет того, что платили им за перевалку российских грузов в прибалтийских портах. Это было существенной долей в их экономике. И что мы видим? Страны Балтии, особенно Литва, занимают полностью антироссийскую позицию в энергетике. Мы видим, что там строится СПГ‑терминал, на котором закупают газ в разы дороже только для того, чтобы отказаться по политическим мотивам от более дешевого трубопроводного газа из России. И что с Белоруссией?

Белоруссия поставляет в литовские порты свои грузы, оплачивает им эту перевалку, заключает контракты, а Литва говорит о том, что надо бойкотировать всей Европой, не только Литвой, закупки электроэнергии с Белорусской АЭС.

Но это же исключительно политизированная история, которая вредит Белоруссии просто в колоссальных масштабах. И при этом Минск, если хочет, пусть продолжает кормить Литву. Но мне кажется, что здесь стимул должен быть на долгосрочную целесообразность. Изменит Литва отношение к Белорусской АЭС? Конечно, нет. Поэтому здесь это уже дело Минска, какие они будут делать выводы. Россия сделала свои выводы: надо развивать собственные порты. Наверно, в долгосрочной перспективе целесообразно Белоруссии развивать сотрудничество с тем, кто делает ставку на нее и в политике, и в экономике.

— Вы говорите о том, что Литва целенаправленно проводит политику против строительства БелАЭС. Хотелось бы уточнить, будет ли сокращение транзита через Клайпеду ответом Литве на ее действия по блокированию атомной станции? Или эти решения лежат в разных плоскостях?

— Почему Литва называет угрозой национального масштаба Белорусскую АЭС? По экономическим причинам или по техническим? Может быть, их проект не устраивает? Нет, проект признан МАГАТЭ отвечающим всем нормам безопасности, это передовой проект. В России он реализован, подобная станция есть в Нововоронежском. Какие претензии к проекту? К проекту, по сути, претензий нет. Значит, какие-то претензии в плоскости экономики. Вот и происходит политизация экономики со стороны Литвы. Изменится эта ситуация в дальнейшем? Нет, не изменится. Со стороны Литвы этот разрыв будет только увеличиваться.

Мне кажется, что в долгосрочной перспективе, как только будет возникать возможность у Вильнюса без большого ущерба для себя обрубить сотрудничество с Белоруссией по другим вопросам, он моментально это сделает.

И если Минск не будет к этому готов, то это нанесет ущерб белорусской экономике. Стоит ли белорусской стороне питать иллюзии по поводу сотрудничества с Литвой, если по отдельным вопросам Минск и Вильнюс занимают конфликтные позиции? Мне кажется, что здесь не стоит расслабляться, и, как только те же самые Прибалтийские государства будут иметь возможность где-то напакостить Белоруссии, они с удовольствием это сделают просто в рамках своей политики. 

Так что у них зачастую политика превалирует над экономической целесообразностью. Мы это видим в плане сотрудничества России и Прибалтики по газовым вопросам. Поэтому, мне кажется, очень рисковая позиция Белоруссии делать ставку на развитие отношений с Литвой в долгосрочной перспективе.

— Как бы Вы могли охарактеризовать транзитную политику литовского руководства в целом?

— Транзитная политика у Литвы, конечно, пресловутая. Они говорят, что на транзите и на перевалке нефтепродуктов мы зарабатываем, будь они из России или из Белоруссии. Поэтому здесь вы, будьте добры, оставьте нам всё, мы будем дальше на вас зарабатывать. 

А по политическим вопросам это совершенно другая история. И тут если мы были вашими врагами, то мы и останемся вашими врагами и будем вас поливать грязью с утра до вечера, в том числе по экономическим проектам. Абсурдность литовской политики заключается в том, что Вильнюс отделяет материальный аспект, который приносит ему реальные деньги, от того, что ему не нравится. Для него транзитная история якобы существует совершенно отдельно.

Конечно, каждое государство само выбирает, устраивает их эта позиция или не устраивает. Но в целом отношения между странами должны быть комплексными. Невозможно считать себя врагами в одной сфере и иметь доверительные отношения в другой сфере. Поэтому я думаю, что долго сидеть на двух стульях Литве не удастся.

— В конце года необходимо подвести итог и обозначить перспективы на будущее. Может ли Россия рассчитывать на дальнейшее увеличение транзита нефтепродуктов из Беларуси?

— Я думаю, что те тенденции, которые сложились в наших отношениях, как раз способствуют тому, чтобы белорусские товары всё больше и больше переходили на российские порты.

Сомнительно, что в среднесрочной перспективе стоит ожидать, что Минск полностью откажется от транзита через другие страны и будет поставлять всё только через Россию. Белорусская сторона будет придерживаться позиции по диверсификации маршрутов доставки. Однако то, что диверсификация уже учитывает поставки через Россию, — это позитивно.

У Минска, может быть, еще остается надежда на то, что позиция Литвы по отношению к Белорусской АЭС или к чему-то еще изменится. Пока что у белорусской стороны надежда умирает последней.

То, что Россия и Белоруссия наращивают сотрудничество в портовой сфере, позитивно. Но посмотрим, что будет дальше. Пока что Минск полностью отказываться от Прибалтики не собирается.

— А может ли Россия рассчитывать на транзит других грузов, помимо нефтепродуктов?

— Я думаю, что в 2018 году будет апробация как раз таки по нефтепродуктам, и здесь понятно, почему это происходит: потому что нефтепродукты перерабатываются из российской нефти, а также Москва дает Белоруссии скидки на поставку. И, кстати, по льготным ценам продает ей саму нефть.

Другие грузы тоже можно попытаться переманить из Прибалтики в свои порты. Но тут вопрос, есть ли у нас мощности для перевалки, например, калия и калийных удобрений. Второй вопрос — готовы ли мы предоставить выгодные условия на доставку и перевалку на суда калийных удобрений и каких-либо других товаров. Вот здесь пока что Россия шагов навстречу Беларуси не сделала. Я думаю, что они наверняка последуют, но после того, как мы поймем, к чему приводит предоставление льгот и скидок по перевалке нефтепродуктов. 

Автор: Виктория Пажит

Источник: Rubaltic.Ru, 05.01.2017