Главная > Актуальные комментарии > ТЭК > Великая газопроводная гонка

Великая газопроводная гонка

В этом году разговоры о газопроводах «Набукко» и «Южный поток» буквально не сходят с первых полос новостей. Тем не менее, ключевые проблемы, связанные с обоими проектами, так и остаются нерешенными, включая неясность конечных маршрутов и ресурсной базы, отсутствие полного перечня целевых рынков сбыта и вопрос о надежности Турции как страны-транзитера. Вполитических и экономических хитросплетениях вокруг этих проектов нам помог разобраться Константин Симонов, генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ).

На бумаге «Южный поток» и, особенно, «Набукко» существуют уже давно, но именно январская «газовая война» между Россией и Украиной послужила стимулом для конкретных действий по превращению этих амбициозных проектов в жизнь. В свете последних событий, как Вы оцениваете жизнеспособность этих планируемых трубопроводов?

Константин Симонов: Надо сразу сказать, что срок строительства трубы — не менее 5 лет с учетом согласований, подготовки технико-экономического обоснования, договоренности с транзитными странами. Обратная сторона демократической процедуры — это ее сложность, необходимость очень масштабных согласований. Посмотрите, как развивалась ситуация с газопроводом из Центральной Азии в Китай. Там не потребовалось никаких согласований: пришли китайцы с мешком денег, быстро договорились с узбеками и туркменами, подписали договор и построили очень быстро трубу за срок, при котором и Россия, и Европа не могут даже согласовать окончательно маршрут своих трубопроводов. Сколько было по «Набукко» и «Южному потоку» в этом году новостей о смене маршрутов, цены и т. д. Возьмите «Южный поток»-то он шел в Болгарию, то в Румынию, теперь возникло решение вернуться к теме «Голубого потока-2», т. е. построить его через Турцию. Менялись проектные объемы. Менялись сроки. То же самое и с «Набукко». Отсутствие для этого проекта четкой ресурсной базы вынуждает его инициаторов метаться и вот начинают придумывать: то Ирак, то Иран, то Египет. Естественно, когда проект не до конца подготовлен и нуждается в таких серьезных согласованиях, всегда очень много новостей, но очень мало дела происходит. Поэтому не стоит каждую последнюю новость воспринимать с точки зрения того, что газопровод как-то продвинулся или отодвинулся. В целом, хочу сказать, что оба эти проекта — и «Набукко», и «Южный поток» — непростые. Очень сложно прогнозировать сроки ввода их в действие. И сложность объясняется сразу несколькими факторами в обоих случаях. Общие факторы, как я уже сказал, — очень сложные процедуры согласования с транзитными странами. Второе — это деньги. И в случае с «Набукко» еще есть дополнительный фактор, связанный с ресурсной базой. Не вполне ясно, откуда будет взят газ для этого проекта — пока набрали 11–12 млрд кубов, а проект все же задумывался на 31.

И европейские и российские политики в один голос заявляют, что «Набукко» и «Южный поток» не конкуренты. Однако в этом году «Газпром» заключил соглашение о покупке азербайджанского газа и собирается возобновить поставки газа из Туркмении, а ведь это страны, на которые так рассчитывают участники консорциума «Набукко». Какой Ваш взгляд на эту ситуацию?

К.С.: Да, ситуация парадоксальная: все говорят, что мы не конкуренты, и все отлично понимают, что это лукавство. Очень смешно ситуация развивалась в этом году. Стоило «Набукко» о чем-нибудь заявить, как тут же следовало заявление со стороны «Южного потока». Стоило «Южному потоку» что-нибудь подписать, как ту же «Набукко» делало то же самое. Эта гонка проектов, может, и стимулирует, но, мне кажется, что идти по такому пути — большая ошибка. Конкуренция и гонка излишни. Не стоит проекты воспринимать как антитезы. А это происходит. Посмотрите, что происходит со сроками ввода в действие труб. Все спешат, как будто надо построить только одну трубу, и кто первый успел, тот и заскочил на европейский рынок. В реальности же мы видим, что ситуация на европейском рынке газа достаточно проблемна, потому что падает добыча природного газа. Да, в этом году она сократится на 8%, но и 2009 год — год уникальный. Я сильно сомневаюсь, что потребление газа останется на том же уровне в 2010 году. Все-таки Европа будет приходить в себя, а в этом плане все эти истории об альтернативных видах энергетики себя пока не оправдывают. Из-за падения собственной добычи, естественно, возникает вопрос о росте импорта газа в Европу, и все эти байки про модные сланцевый и биогаз — пока это все элементы PR. Так же как и возобновляемая энергетика. Европа неизбежно столкнется с ростом импорта газа. И в принципе, и «Набукко», и «Южный поток» ей нужны. Но, когда «Набукко» построят, европейский обыватель с удивлением обнаружит, что этот проект не спас его от проблем с объемами газа, которые необходимы рынку. Потому что 31 млрд кубометров — это не то, что Россию может убрать с европейского рынка. Это не тот объем, который будет нужен Европе в 2015—2020 гг. Вот это будет удивление для европейского потребителя. Европейцам же говорят: вот построим «Набукко» и спасем вас навсегда от энергетического голода. Но этого не произойдет. «Набукко» для этого не хватит. В чем ошибка, на мой взгляд? Надо строить эти трубы как коммерческий проект, а мы их строим как будто это политическая альтернатива: если «Южный поток», то не будет «Набукко»; если «Набукко», то не будет «Южного потока». И кстати, Брюссель здесь ошибочно «Набукко» преподносит как альтернативу российскому проекту. «Набукко» надо подавать как проект, который позволит дополнительно поставлять газ на европейский рынок.

Оба проекта требуют больших инвестиций и сопряжены с высокими рисками. Кроме технических, какие другие потенциальные проблемы могут возникнуть при строительстве и последующей эксплуатации этих трубопроводов?

К.С.: Помимо финансовых, я бы отметил, безусловно, транзитные риски. Проекты идут через очень непростые территории. Первое, что бросается в глаза, — это проблема Турции. И «Южный поток», и «Набукко» пройдут через турецкую территорию — наземную или подводную, не важно — но это резко увеличивает статус Турции и дает ей определенные политические козыри. Анкара уже от Европы требует политических уступок (вступление в ЕС), а от России — экономических (снижение цены на российский газ). Турция — это огромная проблема, и Европа сама надула этот политический пузырь. Транзитные риски трубопровода «Набукко» связаны и с проблемой курдов. Тем более, если базой для проекта будет выбран Ирак. Известно, что курды проживают на территории трех государств — Ирака, Ирана и Турции, и идея свободного Курдистана постоянно поддерживается США. Если эта идея актуализуется, то Европа не сможет контролировать «Набукко». Труба окажется под контролем Соединенных Штатов: влияние на курдов позволит им управлять газопроводом «Набукко». Для Европы это буде означать усиление политических рисков.

Некоторые аналитики считают, что если странам ЕС удастся повысить энергоэффективность и более широко использовать возобновляемые источники энергии в рамках утвержденного проекта по защите климата, известного под названием «20-20-20», то к 2030 году Европе уже не будут нужны ни «Набукко», ни «Южный поток». Согласны ли Вы с таким заявлением? Каков Ваш взгляд на экономическую состоятельность этих двух проектов в долгосрочной перспективе?

К.С.: Стратегия «20-20-20» написана с потолка. В этом смысле, она мне очень сильно напоминает российские документы, например, энергетическую стратегию государства до 2030 года. Там сказано, что Россия будет добывать астрономическое количество нефти и газа, но откуда это все возьмется, понять никто не может. Мне всегда казалось, что исходить надо из реалий, а план «20-20-20» — это классический, то, что называется нормативный, прогноз, т. е. когда вы ставите какую-то фантастическую задачу и стремитесь к ней приблизиться. Цифры, заложенные в план, абсолютно фантастичны. Достигнуть их невозможно технически. Да и средств это потребует столько, что на них можно было бы построить не один десяток газопроводов типа «Набукко». Солнечная и ветряная энергия не рентабельна. Но экологическая тема сознательно накручивается. Сейчас этот «пузырь» раздувается перед саммитом в Копенгагене в декабре, но европейцы тоже любят считать деньги. Например, во Франции есть соответствующая плану «20-20-20» программа. Согласно ей, с каждой квартиры надо будет 170 евро тратить в год на новый насос, например, солнечные батареи и прочие вещи. Со временем эта сумма неизбежно возрастет. То же самое насчет идеи запретить использование 100-ваттовых лампочек. Энергосберегающие лампочки дорогие. И в России эта идея не встречает симпатии, в Европе многие возмущены запретом, тем более что сознательно закрываются глаза на многие экологические вещи. Те же энергосберегающие лампы содержат ртуть, проблема их утилизации не решена. То же самое с солнцем. Солнечные батареи тоже нужно утилизировать, но об этом умалчивают. На углеводороды тоже навешиваются ярлыки, особенно на газ, который представляют чуть ли не главным виновником увеличения выброса в атмосферу СО2 и глобального потепления климата. Это вранье. Кстати, ФНЭБ сейчас как раз готовит доклад на тему экологических свойств газа, где мы будем бороться с фальшивкой под названием метанофобия. Низкоуглеводородная энергетика — это типичный обман, когда углеводороды (в частности, газ) пытаются обвинить во всех экологических грехах, не замечая очевидных фактов. Итак, еще раз: солнечные батареи — а вы думали над проблемой их утилизации? Энергосберегающие лампочки — как будет утилизовываться содержащаяся в них ртуть? Биотопливо — вы задумывались, например, что для производства этанола из сахарного тростника в Бразилии сейчас вырубаются леса? Как известно, Россия и Бразилия — два легких планеты. И вот, чтобы увеличить производство этанола, Бразилия начинает вырубку этих лесов. Вы все эти эффекты просчитывали? На экологические вопросы нет ответов в концепции «20-20-20», поэтому европейская стратегия — совершенная фантастика, причем, к сожалению, даже не научная.

Сохранение в России достигнутых объемов добычи природного газа возможно только при активном освоении новых месторождений. Однако в этом году «Газпром» заморозил или перенес на более поздний срок запуск многих стратегических проектов, включая ввод в эксплуатацию Бованенковского месторождения, сохранив при этом самые капиталоемкие — строительство альтернативных экспортных трубопроводов. Учитывая огромную долговую нагрузку компании, считаете ли Вы такую стратегию целесообразной? Сможет ли «Газпром» в будущем поддерживать добычу на нужном уровне как для удовлетворения внутреннего спроса на газ, так и для выполнения экспортных обязательств?

К.С.: Вопрос не праздный. В этом году добыча природного газа в России, возможно, упадет на 15%. Это большая цифра. Старые месторождения, не секрет, находятся в состоянии падающей добычи, а новые месторождения вводятся в строй крайне медленно. Сейчас из-за этих проблем Россия становится все более открытой для иностранных инвестиций, и во всех крупных проектах будут иностранные партнеры. У них будет полная информация о том, что происходит. Вот спрашивают, когда будет запущен Штокман. А что спрашивать у нас? Спросите у Total, он все это прекрасно знает, потому что имеет в Штокмане миноритарную долю. Спросите у норвежцев — они тоже работают в этой компании. На Ямале, например, будет работать Shell. О Сахалине спросите у японцев. Все они будут владеть информацией. Отставание в стратегических проектах, по моему мнению, будет ликвидироваться за счет допуска иностранных инвесторов в эти проекты, и это уже происходит. Думаю, что и визит представителей иностранных компаний в сентябре этого года на Ямал — это не просто какая-то пиар-акция Владимира Путина. Это действительно осознание того, что нам нужно сейчас нагонять отставание, что Центральная Азия создает для нас колоссальный риск. Я горячий сторонник того, чтобы, несмотря на экономический кризис в Европе и падение спроса на газ в мире, активизироваться, активизироваться и активизироваться по добычным проектам и активнее пускать в них иностранных нерезидентов.

Недавно «Южным потоком» заинтересовалась французская энергетическая компания Electricite de France. Как отразится на проекте появление еще одного акционера? Будет ли это способствовать его реализации или, наоборот, отложит строительство трубопровода?

К.С.: Еще и GDF, Газ де Франс, активно ведет переговоры по вхождению в «Северный поток». Я считаю, что чем больше европейских акционеров, тем лучше. Потому что «Южный поток» зачастую в Европе рассматривают все же как российский проект. Я бы хотел, чтобы его рассматривали как европейский проект. Идея о том, что Россия опутывает, как спрут, трубами Европу, не правильна. Это общий проект, который нужен в первую очередь европейским потребителям. И вхождение GDF, с точки зрения даже имиджа, очень важно. Конечно, там есть и экономический интерес. У Electricite de France есть электрические станции в Италии, и она готова рассматривать вариант поставки российского газа на эти свои станции, ей это выгодно. Но с точки зрения имиджа, считаю, что очень важно, чтобы французы вошли и в «Северный», и в «Южный поток». В «Северном потоке», таким образом, будет участвовать уже четыре страны — Голландия, Франция, Германия и Россия. Здесь очень много эмоций. Но вот Дания отошла от эмоций и дала, наконец то, согласие на строительство. А вот Швеция, которая находится под давлением Брюсселя, не может этого сделать только потому, что председательствует сейчас в ЕС. Мифы, к сожалению, давят не только на Россию, но и на Европу тоже. Чем больше будет европейских компаний в качестве акционеров, тем будет лучше.

Избавит ли «Газпром» ввод в строй проектов «Северный» и «Южный поток» от необходимости транзита через Украину и Белоруссию? Не проще ли было бы урегулировать отношения со странами-транзитерами и инвестировать в модернизацию и расширение уже существующей трубопроводной инфраструктуры?

К.С.: Если мы исходим из сценария нерастущей добычи в России, то в общем-то «Северный» и «Южный поток» надо рассматривать как обходные пути и для транзита газа, прежде всего через Украину. Интересно, что нынешний объем «Северного» и «Южного потока» фактически совпадает с тем объемом, который идет через Украину, — 115–120 млрд кубометров газа. Т. е. в целом мощность двух этих проектов — тот объем газа, который в 2008 году шел через Украину. Кажется, что проще отремонтировать трубу через Украину, потому что цена этих проектов очень большая. Да, это проще, но возникает вопрос: а можно ли это сделать? Последние несколько лет убедили нас, что на Украине власти не существует: президент там конфликтует с премьером, каждый строит друг другу козни. Если мы думаем, что 17 января 2010 года на Украине появится новый президент и все изменится, так это жесточайшее заблуждение. Украина, к сожалению, это государство, которое созревает в политическом плане очень медленно. Так должны ли мы ждать, пока Украина созреет? Сам ЕС в этом плане ничего не делает. Большая иллюзия думать, что Европейский Союз как-то помогает стать Украине более цивилизованной. Посмотрите, какая была позиция европейских потребителей во время «газовой войны». Они не видели проблемы. У них контракт, по которому получение газа предусмотрено на границе ЕС и Украины. Как доставит Россия газ до этой границы, европейцев не заботило. Это уже потом была подписана декларация по участию Европы в модернизации украинской ГТС. Вспоминают об Энергетической хартии — она, дескать, могла бы помочь. Вот конкретный пример: обострились отношения России и Украины. Россия — участница Энергетической хартии, пусть мы ее не ратифицировали, но подписали. И мы участвовали в механизмах работы этой хартии. Украина то же самое. Так где же было руководство Хартии в период острого кризиса? Они сделали все, чтобы от них вообще отстали. Огромная проблема — решить, кто должен отвечать за то, чтоб Украина наконец-то держала свое слово. Вот подписали договор 19 января 2009 года до 2020 года, и тут же президент Украины отказался, по сути, от своей подписи и от исполнения этого обязательства. Так что с точки зрения финансов, наверное, дешевле было бы решить вопрос с Украиной, но без участия Европы, думаю, это невозможно. Кстати, я еще два года назад выдвигал идею, чтобы Россия и ЕС поддержали единого кандидата на выборах президента Украины. Официальной позиции Брюсселя нет. Время упущено. Если мы Украину не лечим, значит, придется строить трубы в обход нее. Другого пути я не вижу.

Источник: Нефть и Газ, № 1, 2010. — С.110–118


Специальный доклад:

Организация внутреннего рынка газа в России: тактика «малых дел»

Аналитическая серия «ТЭК России»:

Государственное регулирование нефтегазового комплекса в 2023 году и перспективы 2024 года
«Газпром» в период изгнания с европейского рынка. Возможное развитие газового рынка в России в условиях экспортных ограничений
Новая логистика российского нефтяного бизнеса
Новая энергетическая стратегия России: версия бумажная и фактическая
Энергостратегию до 2050 года (ЭС-2050) первоначально хотели утвердить до 15 сентября 2022 года. Однако и в декабре 2023 года она еще только обсуждается. И рабочая версия ЭС-2050 пока публично не предъявлена. С одной стороны, это наглядно показывает отношение к стратегическим документам в области энергетики. Получается, что отрасль в целом справляется с беспрецедентным санкционным давлением и без официальных стратегий. С другой стороны, российский нефтегаз столкнулся с действительно серьезными вызовами, к которым нельзя относиться легкомысленно. И оперативные проблемы являются отражением и долгосрочных угроз.
Российская нефтяная индустрия: жизнь под ценовым потолком
Уже почти полтора года российская нефтяная индустрия живет в условиях жесточайших санкций. Ключевыми из которых стало эмбарго на морские поставки нефти и нефтепродуктов в ЕС и страны G7, а также механизм price cap. Они заработали с конца 2022 года. За более чем 8 месяцев функционирования этих ограничений можно подвести предварительные итоги того, насколько успешно наши нефтяники справляются с этим вызовом. И как он сказался на объеме экспорта и на ценах.

Все доклады за: 2021, 20, 19, 18, 17, 16, 15, 14, 13, 12, 11, 10, 09, 08, 07 гг.

PRO-GAS
Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100
О Фонде | Продукты | Услуги | Актуальные комментарии | Книги | Выступления | Клиенты | Цены | Карта cайта | Контакты
Консалтинговые услуги, оценка политических рисков в ТЭК, интересы политических и экономических элит в нефтегазовой отрасли.
Фонд национальной энергетической безопасности © 2007
  Новости ТЭК   Новости российской электроэнергетики