Уроки политической климатологии

Климатическая конференция ООН в Копенгагене стала одним из важнейших событий мировой политики 2009 года. Напомним, что посвящена она была выработке и заключению нового долгосрочного международного соглашения по сокращению парниковых выбросов в атмосферу, призванного с 2013 г. заменить Киотский протокол. Правда, изначально было ясно, что переговорный процесс в области «борьбы за климат» будет непростым – слишком очевидны противоречия между участниками «копенгагенского» процесса. Эти разногласия, в конечном итоге, и завели переговоры по климату в тупик. Принять полноценное и юридически обязывающее «посткиотское» соглашение не удалось. Дело ограничилось провозглашением очередной политической декларации.

Конференция в Дании как запланированная неудача

Провал конференции в Копенгагене не стал особым сюрпризом. Было очевидно, что это мероприятие шло к провалу еще задолго до своего начала. Не помогли ни громкие призывы к «спасению планеты» со стороны ряда политических лидеров, ни массовые акции протеста «борцов за климат», которые разворачивались в Копенгагене по ходу переговоров. Не сделали более сговорчивыми участников переговоров и очередные порции «климатических страшилок», что появились в преддверии датского саммита. Случилось то, что и должно было случиться.

Конечно, можно много говорить о причинах провала. В частности, о претензии развивающихся стран во главе с Китаем к развитым странам из-за размера финансовой помощи на борьбу с выбросами парниковых газов. Можно напомнить о не до конца внятной позиции США по вопросу объемов сокращения эмиссии, и т.д. Наконец, можно обсудить и развернувшийся незадолго до начала конференции скандал, получивший в СМИ название «климатгейт». Напомним, речь идет об обнародовании некими таинственными хакерами информации с сервера Центра по изучению климата университета Восточной Англии. Выяснилось, что ученые для доказательства глобального потепления фактически занимались подтасовкой температурных данных.

Конкретные причины неудачи климатического саммита не суть важны. По большому счету, происходящее под эгидой ООН мероприятие в Копенгагене было фарсом, неким спектаклем, чей результат был заранее известен, но в котором должен был поучаствовать каждый уважающий себя политик для демонстрации всему миру верности принципам прогрессивного человечества. Поэтому главным результатом копенгагенского саммита стало не это театральное представление для «климатически озабоченной» общественности под условным названием «спасем планету от парниковых газов». Наиболее важным итогом прошедшего мероприятия можно назвать следующий вывод: климатическая проблематика уже окончательно отдалилась от собственно вопросов охраны природы, трансформировавшись в инструмент достижения политических и экономических целей.

При этом экологическая риторика активистов т.н. «зеленых» организаций, ратующих за сокращение выбросов парниковых газов, здесь не должна вводить в заблуждение. Это лишь идеологическое прикрытие той игры, где цена вопроса – миллиарды и миллиарды долларов и евро, а целью которой является получение значимых политических и экономических дивидендов. Реальная повестка дня накануне Копенгагена была следующая - какие страны или группы стран в будущем получат больший контроль над «климатической дубинкой», а какие окажутся в роли вечного получателя оплеух.

Кстати, в качестве итогов саммита в Дании необходимо назвать и следующий нелицеприятный факт, на который пока мало кто обращает внимание: ход «копенгагенского процесса» наглядно продемонстрировал деградацию части экологического движения. Благие цели борьбы за природу превратились в циничный инструмент лоббирования интересов весьма далеких от экологии. Подобная тенденция проявила себя еще задолго до Копенгагена. Однако именно последний климатический саммит ООН со всей наглядности продемонстрировал двуличность нынешней антипарниковой политики.

На пороге нового «климатического порядка»

Между тем, несмотря на провал конференции в Копенгагене и растущие сомнения в обоснованности научного базиса нынешних механизмов «борьбы за климат», основополагающий тренд мировой политики в климатической сфере уже задан. Нравится или нет, но это необходимо воспринимать как данность. Политики, бизнесмены, эксперты теперь вынуждены учитывать значимую роль «климатического фактора», рискуя, в противном случае, попасть под огонь критики общественного мнения и оказаться вне фарватера мирового эколого-политического mainstream. В том, что касается климатической проблематики, сложился своего рода политический консенсус. Его, по словам Альберта Гора [1] - бывшего вице-президента США администрации Билла Клинтона и лауреата Нобелевской премии мира за 2007 год за вклад в дело борьбы с глобальным потеплением, можно охарактеризовать как принятие в качестве непреложных истин следующих основных посылок:

• климатические изменения на планете происходят;
• эти процессы несут целый комплекс глобальных угроз;
• борьба с климатическими изменениями – необходима;
• для снижения угрозы требуются совместные усилия всего человечества.

Исходя из этих положений, рецепт спасения человечества предельно ясен – это борьба с т.н. «парниковыми газами антропогенного происхождения». К примеру, как сказано в очередном исследовании WWF по данному поводу, «чтобы избежать катастрофических изменений климата, необходимо немедленно начинать «низкоуглеродную» промышленную революцию».

Факт изменения климата принят в качестве категорического императива (хотя, как раз в этом мало кто сомневается). Однако, в свою очередь, по умолчанию подразумевается, что главной причиной данных изменений является именно эмиссия парниковых газов. Напомним, что среди ученых до сих пор нет единства по этому вопросу, как, впрочем, и по вопросу того, происходит ли вообще потепление на планете. Однако дискуссионность всей этой проблематики сторонники теории глобального потепления осознанно игнорируют.

Впрочем, это как раз и не удивительно. Дело в том, что тема борьбы с вредными выбросами становится краеугольным камнем нового мирового порядка. Любая критика его научного обоснования – это угроза, а потому она сразу же подвергается жесткой обструкции. Как отмечал американский метеоролог Уильям Грей, ученые стараются не выступать против теории об антропогенной причине глобального потепления, даже если считают ее ошибочной, поскольку не хотят лишиться финансирования.

Более того, экологическая концепция, основанная на идее парникового эффекта, приобрела по сути черты религиозной доктрины со своими пророками, догматами и ритуалами. Борьба же с эмиссией парниковых газов стало своеобразным крестовым походом, неприятие которого будет воспринято как ересь и отказ от принципов «прогрессивного человечества». В данной связи неудача в Копенгагене лишь способна затормозить, но не остановить развитие климатического вектора в международных политико-экономических процессах. Дело в том, что слишком много политических, экономических и финансовых интересов поставлено на карту. И проблема для нашей страны заключается в том, что «правила игры» в сфере «борьбы за климат» пока складываются не в нашу пользу.

Борьба за климат = борьба за финансовые потоки и политическое влияние

Новый «мировой климатический порядок» все больше превращается в механизм усиления политических и экономических позиций развитых стран, в действенный способ закрепления их технологического преимущества. Так, в США и в Евросоюзе сейчас рассматриваются возможности введения в будущем торговых санкций против тех стран, чья политика в сфере климата будет признана не соответствующей необходимым стандартам. В частности, в 2009 году стало известно о планах новой американской администрации по введению мер тарифного регулирования, которые в будущем будут применяться к товарам из стран, которые не проводят должную деятельность по ограничению выбросов вредных веществ в атмосферу. Министр охраны окружающей среды и лесов Индии Джерам Рамеш летом 2009 года прямо назвал рассматриваемый американскими законодателями углеродный тариф примером растущего давления на развивающиеся страны.

Более того, в последнее время с официальных трибун звучит предложение создать некий наднациональный орган, который должен будет заниматься мониторингом экологической политики правительств различных стран. В свою очередь, на экспертном уровне раздаются голоса о необходимости введения определенных контролируемых ограничений на использование энергоресурсов для развивающихся государств.

Одновременно, для развитых стран борьба с эмиссией парниковых газов стала выступать и в качестве важного способа стимулирования экономики. Это происходит, в том числе, с помощью развития новых отраслей, основанных на экологических новациях. Фактически в мире формируется мощная «экологическая индустрия», которая поглощает все больше капиталов и создает все новые и новые рабочие места. Так, по данным Global Wind Energy Council (GWEC), по состоянию на 2008 год, в ветроэнергетику во всем мире было вложено уже €36,5 млрд., и в этом секторе было занято свыше 400 тыс. «зеленых воротничков». По прогнозам GWEC, общая сумма инвестиций в ветряную энергетику к 2020 составит €149,4 млрд., а число занятых в данной сфере превысит 2,2 млн. человек. В Дании производство оборудования для ветряных станций создает больший процент рабочих мест, чем автомобильная отрасль в Германии. Бывший министр сельского хозяйства США Эд Шафер в свое время признавал, что быстрое развитие этаноловой индустрии очень хорошо сказывалось на всей американской экономике. Покидая же свой пост в начале 2009 года, он отмечал в качестве своих заслуг развитие таких программ, как производство этанола и поглощение углекислого газа.

Поэтому активное лоббирование ограничений на эмиссию парниковых газов, муссирование в общественном мнении все новых «климатических страшилок» становится для многих государств важным фактором экономического развития, создавая новые виды продукции и услуг, а также формируя новые рынки сбыта. Причем особую актуальность «антипарниковым мерам» пытаются придать в контексте мирового экономического кризиса. В частности, в представленном в мае 2009 года докладе Копенгагенского климатического совета под названием «Зеленые рабочие места и чистая энергия», особо отмечается, что инвестиции в альтернативные источники энергии, помимо сокращения зависимости от традиционных энергоресурсов, позволят параллельно способствовать решению проблемы безработицы.

Альтернативные источники энергии как способ борьбы с безработицей

Источник: Копенгагенский климатический совет

Между тем, несмотря на многочисленные заявления о готовности приложить все усилия в борьбе с климатическими изменениями на планете, западные страны ставят во главу угла, прежде всего, собственные интересы. Яркое свидетельство этому содержится в докладе независимой международной благотворительной организации Oxfam International, который был обнародован незадолго до саммита G8 в Японии летом 2008 года. В нем, в частности, отмечалось, что богатые государства тратят около $15 млрд в год на поддержку своих производителей биотоплива. Однако они одновременно закрывают дорогу на свои рынки бразильскому этанолу - самому дешевому и гораздо менее вредному для пищевой глобальной безопасности.

Особое внимание обращает финансовый аспект нынешней «антипарниковой парадигмы». По информации New Carbon Finance, к концу августа 2009 года под управлением углеродных фондов находилось $16,1 млрд. Общий объем мирового рынка квот на выброс CO2 за 2008 год увеличился на 84% и достиг $118 млрд. Согласно прогнозам, объем глобального рынка квот к 2020 году может достигнуть $1,9 трлн – в основном за счет активного включения в систему сокращения выбросов США, Австралии, Японии, России и других стран. В целом же, по прогнозам многих экспертов, углеродный рынок в будущем по своим объемам должен превзойти нефтяной. Причем ведущие мировые финансовые корпорации за последние годы стали выступать в роли одних из главных поборников борьбы «за чистоту планеты». В частности, активно занимались лоббированием идей низкоуглеродной экономики такие финансовые гранды, как Lehman Brothers, Merrill Lynch, Goldman Sachs. Кстати, отметим, что Goldman Sachs является крупнейшим акционером Чикагской климатической биржи, чьей дочерней компанией выступает и наиболее крупная климатическая биржа в Европе - Европейская климатическая биржа со штаб-квартирой в Лондоне.

Экспортеры нефти и газа под прицелом политиков от климатологии

Важным моментом для России в складывающей в мире антипарниковой архитектуре является то, что страны – потребители энергоресурсов с помощью политики по борьбе с парниковыми выбросами получают мощный рычаг давления на поставщиков нефти и природного газа. Так, интересная ситуация в настоящее время складывается с позициями российского газа на европейских рынках. Известно, что по сравнению с другими ископаемыми видами энергоносителей, использование природного газа ведет к сокращению тех вредных выбросов, которые ответственны за создание парникового эффекта. Эмиссия парниковых газов в CO2–эквиваленте при сжигании одной тонны условного топлива (т.у.т.) природного газа в 1,7 раз меньше, чем у угля, и в 1,4 раза меньше, чем у мазута. Более того, сгорание природного газа уменьшает выбросы тех веществ, которые не учитываются Киотским протоколом, однако обладают значительным вредным воздействием на окружающую среду и на здоровье человека. Причем, в отличие от дискуссий вокруг степени влияния на климат выбросов углекислого газа, вредность данных веществ как раз не вызывает сомнения. Это, к примеру, ртуть, угарный газ, диоксид серы, оксиды азота.

Сравнительный анализ характеристик видов топлива при использовании

(Фунтов на млрд. БТЕ потребляемой энергии)

Источник: Управление по информации в области энергетики (EIA)

Исходя из экологической чистоты природного газа, логично было бы предположить, что он мог бы сам по себе стать инструментом борьбы против климатических изменений. Тем более, что природный газ - относительно дешевое топливо, не требующее каких-либо дополнительных стимулов для поддержки своей конкурентоспособности в отличие от той же «зеленой энергетики». Но лишь на первый взгляд климатический и экологический фактор, а также экономическая целесообразность играют в пользу природного газа. В реальности наблюдается обратная ситуация.

Под предлогом борьбы за экологию в Европе идет целенаправленная политика дискредитации природного газа как энергоносителя. Для этого вначале активно использовалась антироссийская риторика - газопроводы назывались «инструментом имперской политики Кремля», говорилось о ненадежности нашей страны как поставщика углеводородных ресурсов и т.д. Сейчас же «газовая русофобия» постепенно трансформировалась в «метанофобию». То есть, вредным для человечества признается природный газ вообще – вне зависимости от источников его происхождения.

В реальности, по крайней мере одна из причин подобной «метанофобии» Европы лежит в сугубо практической плоскости. Евросоюз стремится своей «антигазовой» политикой давить на импортеров углеводородов, пытаясь сделать их сговорчивее. Европейцы стремятся продемонстрировать, что в будущем они смогут значительно снизить свою зависимость от поставок энергоресурсов из-за рубежа, и таким образом усилить свои позиции как покупателя.

Помимо этого, у стран – импортеров углеводородного сырья существует большое искушение направить на свое внутреннее потребление те средства, которые они тратят на закупку углеводородов. Идеологическим обоснованием подобного поворота финансовых потоков выступает как раз «климатическая риторика». Практическим же механизмом его осуществления - введение платы на выброс парниковых газов для потребителей ископаемого топлива, которая, в конечном итоге, ударит по карману экспортеров углеводородов.

Под предлогом борьбы за экологию зачастую решаются и политические вопросы. Заявления об отказе от газа – попытка оторвать Россию от Европы. Кстати, политическую и экономическую подоплеку в «борьбе за климат», порой доходя до абсурдов, прекрасно демонстрирует пример Украины. Летом 2009 года украинский кабинет министров заявил о том, что средства, которые Украина собиралась получить от продажи Японии части своей страновой квоты на парниковые выбросы, будут пущены на сокращение газовой зависимости от России, а точнее – на расширение угольной генерации. То есть, Украина решила потратить «зеленые иены» не на экологию, а на то, чтобы отказаться от более экологически чистого газа и стимулировать развитие энергетических мощностей, которые, напротив, приводят к росту эмиссии парниковых газов.

Наконец, причиной компрометации природного газа как топлива является стремление вытеснить его с европейских рынков. Здесь он является слишком опасным экологическим и экономическим конкурентом. Искусственно поддерживаемая административными и финансовыми стимулами новая «зеленая» экономика просто не выдержит в нормальной рыночной ситуации конкуренции с голубым топливом. Природный газ - лишнее звено в тщательно выстраиваемой политической, идеологической, экономической и, наконец, финансовой конфигурации, основанной на идее «борьбы за климат». Широкое использование этого вида топлива делает борьбу с парниковым эффектом и более дешевой, и более простой. Но тогда, спрашивается, зачем городить огород вокруг «зеленой» энергетики и повышения энергоэффективности? Здесь сразу возникает слишком много вопросов: что скажут инвесторы, поверившие в перспективы «зеленой» экономики? Что делать с развитием рынка квот на выбросы? Как бороться с экономической неэффективностью альтернативных источников энергии? Что, в конце концов, делать с карьерами политиков и общественных деятелей, сделавших себе имя на борьбе с глобальным потеплением?

Автор: Александр Перов, руководитель отдел спецпроектов ФНЭБ

Опубликовано: Экономика и ТЭК сегодня, № 12, март 2010. - С.35-37.