Португалия и Испания никогда не получали российский трубопроводный газ, и это не секрет. При этом Испания покупает российский СПГ, отметил в интервью ФАН политолог, генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов.
В The New York Times опубликован материал, где утверждается, что Испания и Португалия якобы смогут помочь в решении кризиса с поставками газа в Евросоюз.
Издание пишет, что Португалию именуют «энергетическим островом», так как она длительный период была обособлена от европейских энергосетей. Предполагается, что Пиренеи предложат остальной Европе некий план безболезненного отказа от российского газа.
«Вопрос не в том, что через Испанию, Португалию можно поставлять американский или катарский газ. Вопрос в другом, где взять этот СПГ в нужных объемах, — рассуждает эксперт. — Это откровение из разряда “Капитан Очевидность”. Да, можно еще больше нарастить закупки сжиженного газа, только вот все мощности известны, как и все объемы — все это расписано».
Сейчас Европа пытается перекупать газ в Азии, та, в свою очередь, опять же в Европе. Испания и Португалия традиционно делают ставку помимо традиционного газа на СПГ, и он к ним поступает из России.
«Гипотетически они могли бы закупать газ и далее продавать его в другие страны. Только юмор в том, что нет пока дополнительных источников. В Европе терминалов больше, чем газа на рынке», — констатирует Константин Симонов.
Получается, эти высосанные из пальца сенсации направлены на успокоение европейского обывателя, полагает он.
«Своего рода сладкая пилюля», — резюмирует эксперт.
Ранее отмечалось, что энергетический кризис стал причиной мирового дефицита СПГ-танкеров.
Возвращение в президентское кресло Дональда Трампа дало мощный импульс для климатоскептиков. Энергетические компании заговорили о необходимости сократить инвестиции в ВИЭ и нарастить их в нефтегазовые проекты. Парадоксально, но все эти потрясения не сумели полностью закрыть тему энергоперехода внутри РФ. Да, климатическая повестка уже не так актуальна, но она все еще «в строю». Главная причина в том, что за последние годы она успела обрасти своими лоббистами, которые не хотят ее бросать, по-прежнему рассчитывая на контроль над климатическими финансовыми потоками.
Активизация мирного переговорного процесса между США и РФ очевидна. Многие уже настроили себя на скорое урегулирование конфликта на Украине. Однако это слишком оптимистичный взгляд на вещи. Кроме того, очевидно, что снятие санкций – еще более сложный и долгий процесс. Российские углеводороды - конкуренты нефти и СПГ из США. Было бы наивным считать, что Вашингтон с радостью и оперативно снимет все санкции против российского энергетического сектора. Так что пока все ровно наоборот. Не забудем и о европейском треке. Здесь все еще хуже. Мы видим борьбу с так называемым «теневым» флотом», расширение SDN-листов, ограничение поставок оборудования и трансакций, давление на третьи страны. Все это говорит о том, что нужно не мечтать о снятии санкций, а внимательно анализировать новые рестрикции относительного российского нефтегаза.
«Газпром» и ЕС долгое время оставались важными партнерами. Хотя каждый из них думал о диверсификации покупателей или поставщиков. 2022 год радикально ускорил эти процессы. Но спустя три года после начала СВО можно сделать вывод о том, что и у «Газпрома» не получается быстрый разворот на восток и юг, и ЕС испытывает серьезные перегрузки в энергетике. Что же ждет «Газпром» и европейский газовый рынок? С этим пытается разобраться новый доклад Фонда национальной энергетической безопасности.
Весной 2024 года в России было сформировано новое правительство. Кресло министра энергетики занял С. Цивилев. Первые полгода работы новой конфигурации госуправления ТЭКом уже позади, что позволяет сделать первые аналитические выводы. Поэтому предварительные производственные итоги 2024 года занимают особое место в нашем исследовании. По уже сложившейся традиции мы анализируем ушедший год сразу в двух исследованиях. Газовая индустрия рассматривается в отдельном докладе. Здесь же наш фокус - на нефтянке. Особая его ценность – в данных нашей собственной расчетной модели динамики нефтяного экспорта.
Северный морской путь и в целом арктическая тема еще до начала СВО были возведены в разряд государственных приоритетов. Ключевой вопрос: можно ли перевести СМП из области красивых рассуждений о выгодности и стратегической значимости, о возвращении России в Арктику в плоскость реальных прорывов, которые позволят выполнить хотя бы собственные планы исполнительной власти? Стратегическое наполнение у СМП относительно новое, а вот проблемы во многом старые.
