Португалия и Испания никогда не получали российский трубопроводный газ, и это не секрет. При этом Испания покупает российский СПГ, отметил в интервью ФАН политолог, генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов.
В The New York Times опубликован материал, где утверждается, что Испания и Португалия якобы смогут помочь в решении кризиса с поставками газа в Евросоюз.
Издание пишет, что Португалию именуют «энергетическим островом», так как она длительный период была обособлена от европейских энергосетей. Предполагается, что Пиренеи предложат остальной Европе некий план безболезненного отказа от российского газа.
«Вопрос не в том, что через Испанию, Португалию можно поставлять американский или катарский газ. Вопрос в другом, где взять этот СПГ в нужных объемах, — рассуждает эксперт. — Это откровение из разряда “Капитан Очевидность”. Да, можно еще больше нарастить закупки сжиженного газа, только вот все мощности известны, как и все объемы — все это расписано».
Сейчас Европа пытается перекупать газ в Азии, та, в свою очередь, опять же в Европе. Испания и Португалия традиционно делают ставку помимо традиционного газа на СПГ, и он к ним поступает из России.
«Гипотетически они могли бы закупать газ и далее продавать его в другие страны. Только юмор в том, что нет пока дополнительных источников. В Европе терминалов больше, чем газа на рынке», — констатирует Константин Симонов.
Получается, эти высосанные из пальца сенсации направлены на успокоение европейского обывателя, полагает он.
«Своего рода сладкая пилюля», — резюмирует эксперт.
Ранее отмечалось, что энергетический кризис стал причиной мирового дефицита СПГ-танкеров.
Санкционное давление на российскую нефтянку нарастает. 5 декабря вступило в силу эмбарго на морские поставки нефти из России в ЕС. Одновременно заработал и механизм price сap, придуманный США и поддержанный странами G7, ЕС, Австралией, Норвегией и Швейцарией. А ведь это далеко не первые санкции, введенные против отрасли после начала СВО. Доклад ФНЭБ позволит подвести первые итоги реакции нефтяной промышленности на жесткие санкции и понять, насколько успешным является противостояние этому давлению.
События 24 февраля 2022 года, с одной стороны, радикально переписали экономическую повестку, с другой, позволили понять, в каком реальном состоянии находятся проекты, на словах вроде бы активно развивавшиеся уже много лет. Если до жестких санкций можно было закрывать глаза на темпы реализации планов, о которых постоянно говорили с высоких трибун, то теперь от их состояния без всякого преувеличения зависит судьба российской экономики. Одним из них является Арктика.
Начало СВО (специальной военной операции после 24 февраля 2022г.) на территории Украины привело к беспрецедентному обострению отношений с Западом, в том числе и с ЕС. Естественно, возник вопрос и о зеленой повестке. Энергетические консерваторы стали уговаривать кабмин поддержать традиционную энергетику в период жестких санкций и отказаться на время от опасных экспериментов, нацеленных на изменения энергобаланса. Однако лагерь зеленых догматиков вовсе не выглядит парализованным. Он продолжает креативить новые аргументы в пользу сохранения тренда на ESG. Поэтому в реальности борьба двух лагерей продолжается. И за каждым из них стоят свои группы влияния и серьезные бенефициары.
События февраля 2022 года стали не только политическим землетрясением. Они привели и к серьезнейшей трансформации нефтегазовых рынков. Санкции против России в реальности повлияют на всех крупных экспортеров и импортеров нефти и газа. Западные страны стремятся нанести удар по российской экономике, основу которой составляют доходы от экспорта углеводородов. Соответственно, санкции нацелены на их добычу и продажу. Доклад построен по хронологическому принципу и показывает усиление санкционного режима. Доклад является полноценным путеводителем по санкциям, введенным на начало июля 2022 года ЕС и Великобританией и имеющим прямое и косвенное влияние на нефтегаз.
В ряде стран водород уже рассматривается как доминирующая картина будущего мировой энергетики. При том, что до сих пор нет глобального рынка водорода, спрос на него весьма локален, не решены многие технологические вопросы. В России также наблюдалась водородная эйфория. События 24 февраля развернули ситуацию, однако водородная тематика вовсе не умерла.
