Северное сияние

Пять аргументов в пользу развития нефте- и газодобычи в Арктике.

Еще несколько лет назад эксперты из разряда вечных скептиков твердили, что арктические амбиции России абсолютно несостоятельны. По той простой причине, что Арктика на самом деле никому не интересна: добывать углеводороды там слишком дорого, и поэтому нефть и газ из этого региона очень долго еще будут неконкурентоспособны. А знаменитое погружение российского батискафа с установкой флага на океанском дне рядом с Северным полюсом предлагалось считать обычным PR-трюком. Однако это событие на самом деле не на шутку встревожило другие государства.

Оказалось, что российские арктические амбиции вызвали легкую панику — что-то вроде знаменитого «Русские идут!». Это наглядно доказало, что на самом деле Арктика интересна многим. Даже государства, которые вроде бы на Арктику вообще не должны претендовать, активно занимаются ее изучением. Скажем, в Северном Ледовитом океане регулярно появляется китайский ледокол «Снежный дракон», в свое время купленный у Украины. Так что скептики посрамлены.

И причина очевидна: спрос на энергоносители в мире только растет, внятной технологической замены нефти и газу пока не просматривается, а легкодоступные углеводороды постепенно заканчиваются. Достаточно посмотреть на данные ОПЕК о том, что затраты на добычу нефти с 2009 года выросли на 230%. И это при том, что страны ОПЕК ведут добычу в условиях, мягко говоря, далеких от арктических.

Внимание к Арктике огромное. И стратегия лежания на печке — самая абсурдная из всех возможных. Широко известно, что Арктика еще не поделена окончательно — морская конвенция ООН 1982 года установила 12-мильную зону территориальных вод, на которую распространяется полный суверенитет прибрежного государства, а также 200-мильную исключительную экономическую зону. Так что распределение лакомых кусков еще впереди. Но западные нефтегазовые и консалтинговые компании признают: основные запасы углеводородов в рамках существующих национальных участков находятся как раз в российской зоне. Это при том, что она пока слабо изучена — запуск процесса интенсивной геологоразведки позволит нам совершить новые открытия.

Так что совершенно неудивительно, что иностранные компании активно борются за вхождение в российские арктические проекты. Это даже забавно: нам рисуют картину того, что российская Арктика вроде как никому не нужна, но при этом иностранцы уже стоят в очереди за российскими запасами. Показательным в этом смысле является недавнее подписание соглашения между «Роснефтью» и ExxonMobil, масштабы которого еще предстоит оценить. Кроме того, французская Total стала акционером проекта «Ямал СПГ». А впереди еще и принятие финального инвестиционного решения по Штокмановскому проекту, в первой фазе разработки которого участвуют та же Total и норвежская Statoil. Так что Арктика — это не столько будущее, сколько настоящее.

ЕСТЬ ПРИЧИНЫ ПОСПЕШИТЬ

Я бы выделил пять основных пунктов, объясняющих необходимость форсирования арктических проектов.

Во-первых, истощение традиционных месторождений заставляет нас разрабатывать новые нефтегазовые провинции, чтобы не допустить общего проседания добычи. Наиболее перспективным участком работы сегодня признается шельф, в том числе и арктический. Не будет организована добыча на шельфе — стагнация нефтегазового комплекса станет неизбежной. Со всеми вытекающими отсюда бюджетными последствиями. И терять время нельзя. Хорошо, что мы это понимаем. Скоро начнется добыча нефти на Приразломном месторождении. В следующем году запускаются геологоразведочные работы на Приновоземельских участках, которые будут осваивать «Роснефть» и ExxonMobil.

Во-вторых, другие государства уже весьма активно осваивают Арктику. Отставание в этом вопросе отбрасывает нас на периферию развития региона, мы будем плестись в хвосте за США, Канадой и Норвегией. Которые, между прочим, будут конкурировать с нами на глобальном рынке углеводородов.

В-третьих, Арктика — это серьезнейший технологический вызов. Абсурдно считать, что развитие нефтегазового бизнеса противоречит задаче построения инновационной экономики. Как раз наоборот. Будем откровенны — как раз в нефтегазе и есть огромный потенциал для развития прорывных технологий. Арктика же ставит перед отраслью сложные задачи, для решения которых придется развивать прикладную науку. Так, «Роснефть» и ExxonMobil создадут в Санкт-Петербурге Арктиче-ский научно-проектный центр шельфовых разработок, который должен стать генератором передовых научных разработок. Тем более что технологические успехи в Арктике уже были. Можно вспомнить хотя бы запущенный в 1997 году проект Хиберния — первую разработку морского месторождения при наличии айсбергов.

В-четвертых, развитие нефтегазового бизнеса в Арктике даст кумулятивный эффект. Нефтегазовые проекты поставят серьезные задачи для других отраслей. Добыча нефти в Карском море сформирует спрос на платформы. Вырастет спрос на танкеры, перевозящие как нефть, так и СПГ. Нужны будут трубы из высокопрочной антикоррозийной стали.

Вот вам уже и задачи машиностроителям, трубникам и металлургам. Если мы хотим запустить проект реиндустриализации страны, то Арктика может стать прекрасным подспорьем для этого.

Наконец, в-пятых, не стоит забывать про психологический фактор. Страна давно уже не реализовывала столь масштабных задач. Мы утратили вкус успеха в высокотехнологичных проектах. Зато приобрели комплекс вечных неудачников — спутники падают, ракеты не попадают в цель, самолеты разбиваются, корабли тонут. Нам нужны прорывы, нужно доказать прежде всего самим себе, что мы способны решать большие задачи. И, судя по личному участию в судьбе российской Арктики, и Игорь Сечин, и Владимир Путин это хорошо понимают.

Арктикоскептики могут выдвинуть лишь два контраргумента: «все это очень дорого» и «разработка нефтегазовых месторождений Арктики убьет природу». Оба они весьма сомнительны. Никто не собирается реализовывать нерентабельные проекты. И наличие в проектах иностранных партнеров — лучшая гарантия их экономической целесообразности. Да, цена добычи будет немаленькой, но ценовая конъюнктура на мировом рынке углеводородов вкупе с особым налоговым режимом обещают сделать проекты рентабельными. Кроме того, значительную часть расходов будут составлять налоги — и тут есть прекрасная возможность для повышения привлекательности проектов. Ведь они выполняют не только фискальную функцию.

Экология — вопрос действительно значимый, особенно если учесть особую хрупкость арктической экосистемы. Конечно, этот вопрос необходимо учитывать. Но ведь это не означает, что нельзя совмещать добычу нефти и газа с высокими стандартами экологической безопасности. Первые арктические проекты уже сумели это доказать. Скажем, на норвежском проекте Snohvit на глубине моря примерно в 350 метров пробурена специальная нагнетательная скважина — для закачки углекислого газа, который в итоге не попадает в атмосферу. Уже запущен международный проект «Технологии предупреждения и борьбы с нефтяными разливами в Арктике», участниками которого является консорциум 11 крупнейших нефтегазодобывающих компаний. «Роснефть», являющаяся крупнейшим среди нефтяных компаний держателем лицензий на российском шельфе, создает собственный knowledge-центр по Арктике в Санкт-Петербурге. Так что все экологические риски вполне можно снизить.

Огромный потенциал Арктики очевиден. Это не только новые баррели нефти и кубометры газа. Это огромный стимул для целого спектра отраслей. Это новый инновационный магнит. Поэтому тянуть с разработкой арктических проектов было бы серьезной ошибкой.

Автор: Константин Симонов, генеральный директор ФНЭБ

Опубликовано: Профиль, 03.10.2011