Конъюнктура: Мастера созерцания

Одной из наших основных черт является склонность к созерцанию. Это, конечно, не так и плохо — только в ускоренной модернизации экономики она вряд ли станет нашим лучшим подспорьем. Тем более что улучшение экономической ситуации резко увеличивает предельную склонность к размышлениям и снижает желание работать. Люди не особо стремятся к успеху — им зачастую нужен гарантированный стабильный минимум, который достается без перенапряжения.

Вот, скажем, Минфин предложил ввести льготы по НДПИ для нефтяников. Тут же многие стали возмущаться, что это не способствует диверсификации экономики. А что, для диверсификации нужно обязательно уничтожить нефтегазовую промышленность? Почему обрабатывающие отрасли могут развиваться только в тепличных условиях девальвации рубля, как это было в 1998-1999 гг.?

Самоуспокоенность и пассивность характерна для многих социальных слоев. Некоторые вздыхают: ах, как бы хорошо заняться бизнесом. Но тут же успокаивают себя: так ведь никак нельзя, кругом барьеры и коррупция. Никто не спорит, административных проблем довольно много, но есть и нежелание попробовать. Проще почитать исследования про тотальное преследование малого бизнеса и сделать вывод — ну вот, не дают честным людям зарабатывать.

В итоге ученые фиксируют, что у нас чуть ли не самый высокий показатель наемных рабочих в Европе, включая восточную ее часть. Люди зачастую ругают своих работодателей, но предпочитают созерцать сложившуюся ситуацию.

Нам рисуют картину резкого увеличения среднего класса, который должен стать мотором экономики. Но в реальности он пассивен, возможно подсознательно понимая, что не вполне заслужил даже того уровня благосостояния, которое имеет. Если признать правильной связь экономического роста с ценами на нефть, то мы поймем, что средний класс проедает наследие предков: тех, кто завоевывал Сибирь, тех, кто создавал там добывающую промышленность.

Уровень жизни среднего класса зачастую связан с объективным фактором углеводородного голода, разгоняющего цены на сырье, а не с субъективным — талантом, качественным образованием, профессиональной капитализацией. Поэтому, кстати, не слышит он и адресованные ему отчаянные призывы к политической борьбе. Он не готов потребовать у власти даже элементарного — как он может настаивать на качественных дорогах, если не уверен, что заслужил машину, на которой стоит в пробках?

Люди не умнеют — у них появились деньги, а они снова несут их в пирамиды. Так что если раньше 1 апреля мы считали Днем смеха и шуток, то теперь ближе трактовка этого праздника как Дня дурака. Тем более что мрачные физиономии среднего класса к юмору и веселью не всегда располагают.

Наш интеллектуальный класс также хорош прежде всего в созерцании. Кто не любит поговорить о судьбах России, об обязательном цикле «реформы — контрреформы», о том, что правитель в России ее либо замораживает, либо размораживает. Вообще теперь интеллектуалы оказались в сверхкомфортной для них ситуации — на застойной кухне, которой стал им интернет, где они чувствуют себя титанами духа и борцами с режимом. Даже хорошие политические анекдоты сочинять разучились.

Автор: Константин Симонов

Опубликовано: Ведомости (Москва), №58 (2080), 01.04.2008